- Вечером? – оживился вампир.
- Идет. Только я записку родителям напишу, что уезжаю сам, по доброй воле, всё равно волноваться будут, но так как-то лучше… Гео отнесу, он передаст.
- Хорошо, - нехотя согласился Том. – А ты уверен, что он не?..
- Уверен. Слушай, наверное, надо вставать? Собираться? Дел ведь много, да?
Билл сразу заподозрил что-то неладное, заметив вмиг ставшую невероятно довольной, вампирскую физиономию. Пригляделся. Перевел взгляд ниже и незамедлительно покраснел. Раньше ему казалось, что вампиры не краснеют, но он всё еще был способен на это, причем очень… интенсивно способен.
- Ты почему голый?! – хотелось выдохнуть эту фразу грозно и возмущенно, а получился смущающий еще больше, едва слышный писк.
- Ты вообще-то тоже не особенно одет… - хохотнул Том и придвинулся поближе, всей шкурой давая почувствовать, что он не врет.
- И это потому?..
- Что мы в кровище с головы до ног были, а это ужас как неприятно. Особенно когда она подсыхать начинает, и ее потом фиг отскребешь, - догадавшись, что от него требуется, закончил фразу веревкоголовый. – Твою мать, Сладкий! Не пугай меня так больше, слышишь?! Никогда. Не. Смей. Больше. Так. Меня. Пугать, - выдохнул он, переходя на крайне серьезный тон и сжимая Билла в медвежьих объятиях, из которых тот и не думал вырываться.
Это было что-то дикое, совершенно несдержанное, ни на что не похожее. Том как будто наказывал его за пережитый страх. Тискал, сдавливал, кусался почти больно. За движениями его губ, рук, языка Билл не успевал следить, покорно поворачиваясь, прогибаясь и подставляясь под прикосновения. Лежа на спине, было очень приятно ощущать мягкие поцелуи на шее, плечах, груди. Захваченный в плен жадных губ сосок закололо приятно-болезненно, а по всему телу стала расползаться тягучая истома, заставляющая жмуриться и дышать открытым ртом.
Казалось, ничего лучше уже и быть не может, но тут Том повернул его на бок, лицом к себе и придвинул поближе, втискивая бедро между его ног и чуть надавливая. Билл зажмурился, запрокинул голову и приоткрыл рот, силясь вдохнуть, но ничего не получалось. Вампиры еще и паниковать умеют из-за нехватки воздуха, оказывается… а раньше почему-то думалось, что они вообще не дышат.
- Сладкий мой, сладкий… - нашептывал Том, исцеловывая его шею.
Дорожка поцелуев к уху, легкий укус. Еще одна дорожка, вниз к плечу, снова укус, на этот раз ощутимее. Билл выдохнул полустоном и вцепился веревкоголовому в руку.
- Больно? – ласковый шепот, отреагировать на который возможности нет, из-за сильных пальцев, скользнувших к ягодицам и стиснувшим упругую плоть.
- Не-е-ет, - прохныкал Билл, только через пару минут вспомнив, что ему задали вопрос. Он по собственной инициативе закинул ногу на Тома и двинул бедрами, притираясь, в надежде получить еще ласки.
- Черт, Сладкий, черт…
И тут Том поцеловал его в губы. Впервые за этот вечер, точнее утро. У Билла от обилия эмоций в голове перепутались не только времена суток, но и дни недели, месяцы и даже годы. Было совершенно наплевать который сейчас час или век, когда чужой уверенный язык скользил по его деснам, гладил его язык со всех сторон, ласково скользил по губам.
Билл настолько отдался этому поцелую, что не сразу заметил длинные пальцы, нырнувшие в ложбинку между его ягодиц. Было непривычно. Как-то странно и чуточку страшно. Он чуть дернулся, когда колечко мышц ласково потерли и чуть надавили, пытаясь проникнуть внутрь.
- Ты что? Зачем? – зашептал он и попытался отползти в сторону.
- Не больно, точно, - уверенно заверил его Том, как будто Билл сам не знал, что он чувствует. – Неприятно?
- Непривычно.
- Давай попробуем привыкнуть, а? – с надеждой попросил вампир.
- Я не знаю… - замялся Билл. – Может быть потом? Когда-нибудь…
- Если придется ждать, я чокнусь, - мрачно предсказал Том свою судьбу. – Давай сейчас, а? Маленечко? Если совсем не понравится, я остановлюсь.
- Точно остановишься?
- Честное вампирское! – поклялся веревкоголовый, вырвав из Билла истерический смешок. – Только на животик перевернись… так легче будет и удобнее нам обоим.
Билл послушно лег на живот, пряча пылающее лицо в подушке, и сосредоточился на ощущениях. Ничего страшного Том так сразу делать не стал. Отодвинул волосы с шеи, перецеловал ее по всей длине, спустился прикосновениями к лопаткам. Было очень даже приятно. Язык и губы вампира метались повсюду, как будто пребывая в панике из-за невозможности отдать предпочтение чему-то одному. Билл был совершенно не против. Пусть мечутся.
И это ничего, что прикосновения ощущаются все ниже и ниже. Приятно же. Просто словами не передать, как приятно чувствовать, когда тебе разминают спину сильные пальцы, и нежно, даже деликатно, прикасаются к пояснице чуть влажные губы. Биллу хотелось мурлыкать, но он почему-то сдерживался. Даже тогда, не издал ни звука, когда ладони накрыли его ягодицы, чуть помассировали и раздвинули в стороны.
Но когда почувствовал как почему-то мокрый палец, будто извиняясь за неудобство, погладил прямо в центре и уверенно проник внутрь, Билл всё- таки тихонько захныкал. Странно. Очень-очень странно и не более того. Ничего приятного, хотя, если честно, и ничего болезненного тоже. Как-то никак. Надеясь, что в дальнейшем что-нибудь изменится и появятся положительные ощущения, Билл ждал, продолжая цепляться за подушку, как за спасательный круг.
Наверное, поняв, что ничего хорошего в его действиях не усматривают, Том немного переместился, сев Биллу между ног и, раздвинув их своими коленями, нырнул второй рукой ниже, тут же начав там поглаживать. И стало значительно веселее. Билл снова хныкнул и прогнулся в пояснице, выпрашивая еще. Ему не отказали. Гладили, нежили, ласкали, надавливали, вызывая тихие хрипы от получаемого наслаждения.
Билл никогда не думал, что наслаждение может быть таким всеобъемлющим, болезненным даже. Количество пальцев в нем увеличивалось, удовольствие нарастало. К тому, что он получал снаружи, прибавилось еще что-то глубинное, вызванное находящимися в нем пальцами. Вдруг совершенно неожиданно, и от этого еще более пугающе, всё прекратилось. Пустота внутри. Пустота снаружи. Оказывается, это так страшно, когда тебя перестают касаться.