Сейчас эта парочка стояла столбом и краснела под взглядами присутствующих. Орла робко выглядывала из‑за спины парня.
Жасмин набрала в грудь воздуху, собираясь выбранить сына и нашу ученицу… с шумом выдохнула и махнула рукой. Подростки робко присели у стола.
— Насчёт стрелкомётов, - к огорчению Нан напомнила Валья. Девушка вздохнула.
— Лихолесье, - сказала. Многие вздрогнули. - Уже долгие годы это пятно гнили отравляло Лес. Как все присутствующие знают, мы недавно осуществили… диверсию, благодаря которой произошло умаление силы этого Безумного Дэва.
Присутствующие покивали.
— Ещё мы обнаружили посёлок Агуали, - продолжила Нан. - Целый древний посёлок, из которого ушли люди. Мы должны его использовать!..
— Нам просто повезло, - Дайрим покачал головой. - Мы вошли и вышли - в полном составе и почти целыми, - он коротко глянул на Валью. Та невольно потёрла ногу, до сих пор прихрамывает. - Но жить в Лихолесье невозможно.
— Лихолесье - это зло и смерть, - сказала Нан. - Любой попавший туда повышает силу Безумного Дэва, испытывая страх и боль. Но если подойти к границе Лихолесья, и заставить себя испытывать противоположные чувства - радость, например… сумеречная зона отступает.
Народ явно собирался задавать вопросы. Нан бросила умоляющий взгляд, и я всё‑таки решил вмешаться, встал:
— Я предлагаю что‑то вроде осады Лихолесья. Для того мне и нужны стрелкомёты.
— Обычное оружие против порождений тьмы? - Дайрим покачал головой.
— Нет. Оружие мне не нужно… вернее, нужно в качестве платы. Предлагаю объявить Лесным Эхом, что люди, которые остановятся на границе Лихолесья и будут, гм, радоваться в течение, скажем, пяти дней, получат два стрелкомёта на пару, - сказал очень деловым голосом.
— Как это - радоваться? - недоумённо спросила Райо. Тот же вопрос читался на лицах остальных.
— Как люди могут радоваться друг другу? - спросил я.
Райо открыла было рот… поняла и катастрофически покраснела. Остальные переглядывались, по мере осознавания тоже наливались свекольным цветом. Вэйри!.. Невинные лесные жители.
— Вы… ха!.. вы предлагаете, чтобы на границе Лихолесья вэйри… гм… - начал Дайрим, заикаясь.
— Да, занимались любовью, - небрежно сказал я.
Гром откинулся назад, задыхаясь от беззвучного смеха. Райо, Орла и Йурас сидели смирно, глядя перед собой, их уши прямо‑таки светились. Дайрим, Жасмин и Валья смущённо переглядывались.
— Такого метода борьбы с Лихолесьем ещё никто никогда не предлагал, - сказал Гром, отсмеявшись. - Ну, потешил… А что, оно… действует?!.
Я почувствовал, что тоже краснею. Типичная эльфийская реакция, на всё реагировать бурно.
— Да, мы проверили, - преспокойно обронила Нан. - Это очень даже помогает.
— А ведь и правда… - сказала Валья. - Мы… когда… ну, мы… это самое…
— Погоди, - сказала Жасмин подруге. - Вы в таком состоянии ещё и это самое?..
Дайрим и Валья опустили глаза, словно подростки, признающиеся родителям в этом самом.
— Нет, - призналась женщина. - Мы просто целовались. И я заметила, что от этого тьма… отступает.
— Поцелуи - неплохо, - сказала Нан очень деловито. - Однако должного устойчивого воздействия они не окажут. Необходимы более, гм, глубокие меры.
И грянул хохот.
"Глубокие меры" были приняты единогласно.
Вообще‑то стоило поднять этот вопрос последним в повестке. Совет превратился в какой‑то балаган, то и дело кто‑то начинал хихикать, прятать лицо в ладонях, вытирать слёзы смеха.
Хотя речь шла о вещах серьёзных. Жасмин повинилась, что ни заклинание, ни защитные доспехи, которые могут быть выращены в синих колодцах, не в состоянии защитить человека от выстрела из плазмогана.
От этого и стали плясать, разрабатывая тактику будущей операции. Меня так и подмывало обозвать её авантюрой.
Не дребезжи, - Нан подколола меня моим же выражением. Спутник - это раз. Во–вторых, заклинания маскировки. Всё будет штатно. Тип–топ, хип–хоп, хоккей и так далее.
Нан пыталась уговорить сама себя.
Мы подробно обсудили и возможности спутника, и новые заклинания. Спорили долго, пришлось завтракать на месте. Наши ученики подхватились, в шесть рук притащили порубать и заставили стол экзотическими кушаньями вэйри.
Я прихватил на свою плошку порцию какой‑то съедобной травы. Взял маленькое крапчатое яичко, целиком кинул в рот, не луща скорлупу. Скорлупа и не лущилась, кожистая, яйцо не птицы - какой‑то ящерицы. Причём уже достаточно насиженное. Вкус тот ещё… Я закусил травой, довольно острая и даже солёная, она использовалась вместо приправы, и перешёл на более привычное меню - жареное мясо, прозрачные полоски копчёной рыбы, кисловатые лепёшки, пресный хлеб. Который на самом деле не хлеб, а чуть присушенный кусок плода дерева, которое я называю хлебным.