Дед сидит на том же самом диване, на котором Саша когда-то угощала меня бутербродами. Лучше бы она тут меня встречала, честное слово.
— Повезло тебе, — ехидно произносит Петрович. — Как Ломакин уехал, сразу люди от главного прибыли, — для подкрепления слов он, как недавно Ломакин, тыкает пальцем вверх. Вот только шутить про бога больше не хочется. — Но ты не волнуйся. Они завтра обещали вернуться.
— Зачем?
— А ты как думаешь? — усмехается дед. — Пришла пора держать ответ перед императором, братец. А то ведь такого наворотил, вовек не разберёшься.
«Делай что угодно, даже умри,» — звучит в ушах. А ведь это мне с самого начала показалось странным. Зачем Ломакин перевёз меня прямо в капсуле? Не проще было дождаться, пока я выйду из погружения на месте? Тем более, что обещанного допроса толком и не было.
Он сделал это специально, — приходит осознание. Чтобы дать мне возможность подготовиться к встрече с императором. Точнее — чтобы её избежать.
Наверняка рисковал служебным положением. Почему? Нас даже приятелями не назовёшь. Так, пересекались несколько раз по разным вопросам.
Но его подарок я использую по полной. Ни за что не дам себя поймать.
— Во сколько они приезжали? — уточняю на всякий случай.
Дед пожимает плечами:
— Да как рабочий день начался, так и прибыли. Ломакин-то спозаранку прискакал. Что, вставил тебе небось по полной программе?
Старикан мерзко хихикает, явно представляя что-нибудь гадостное. Нахально улыбаюсь:
— Наоборот! Заместителем к себе звал. Да я отказался.
Хорошее настроение Петровича как рукой снимает.
— В комнату его, — приказывает он охраннику, который меня сюда привёл, а сейчас топчется вдалеке. — Запереть. И охранять! Сбежит — шкуру живьём спущу!
Делать нечего. Под пристальным взором вусмерть мотивированного конвоира топаю к себе. Зря я, может, сюда вернулся. С другой стороны, я в этом городе чужак. Поймать меня — плёвое дело. И тогда уж точно никуда не вырвусь. Нужно как следует всё обдумать.
Охранник зачем-то вталкивает меня в комнату и закрывает дверь с обратной стороны. Ну. хоть поразмыслить мне пока не мешают.
Сбрасываю ботинки и прямо в одежде укладываюсь на кровать. Мысли разбегаются, как испуганные тараканы. Ясное дело, мне нужна помощь. Только к кому обратиться? Кто из моих знакомых посмеет пойти против императора? Может, таких немало, но точно знаю я только одного. Одну…
Краем глаза замечаю сообщение. Снова Иван?
Открываю — и в первый момент мне кажется, что я сплю.
Перевод на кругленькую сумму от Александры Борисовны О. И сообщение в довесок:
«Прощай, Олег. Никому не верь, особенно мне. И беги. Беги отсюда как можно дальше».
Глава 24
Кронос нашего времени
Что это значит? Зачем?
А ведь я с Сашей даже связаться не могу, чтобы расспросить. Даже в голову не пришло обменяться с ней контактами. Или как там созваниваются друг с другом люди, лишённые триад? Не важно!
Главное то, что один из немногих близких мне людей в этом мире явно угодил в какую-то передрягу. Но у меня и себе-то помочь не слишком получается…
Валяться бревном больше не выходит. Вскакиваю с кровати и принимаюсь мерить шагами комнату. В груди просыпающимся вулканом клокочет гнев. Меня затапливает бессильное бешенство, а способность думать почти полностью отключается. Глаза словно застилает чёрная пелена. Единственное, чего хочется — это всё прекратить. Любым способом.
Но ведь я обещал Саше. Обещал, что мы вместе одолеем Петровича. Выберемся отсюда и станем жить по своему разумению.
Врал, получается? Если даже с собственным гневом совладать не способен.
Почти бегом врываюсь в ванную, с остервенением срываю с себя одежду и встаю под душ. Врубаю на всю ледяную воду, удерживая крик внутри чуть ли не стучащими зубами. Надолго меня не хватает. Сначала выпрыгиваю из-под обжигающе-холодного потока и только затем отключаю воду.
Растираюсь жётким полотенцем. Трясущимися руками натягиваю одежду обратно.
Вот теперь можно и подумать.
Даже если с Сашей произошло что-то серьёзное, то из своего текущего положения я ей не помощник. Факт, который не хочется, но приходится признавать. Единственное, что у меня сейчас есть, — призрачная возможность зашугать деда, призвав пистолеты. Но получится ли? Не уверен. Раньше не получалось.
«С тех пор многое изменилось,» — резонно возражает Аки.
Бо поддакивает:
«Наша с тобой связь здорово упрочилась».
Это, конечно, хорошо. Но хочется оставить это на крайний случай. К тому же девушка скорее всего находится в другом месте, и слишком резкие телодвижения по её спасению вполне могут ей навредить. Петрович ей, конечно, папаша, однако я на своей шкуре испытал, как этот тип относится к родственникам.