Вошедшая во вкус выдра пытается закрыть нас щитами. Бесполезно! Лучи их даже не замечают.
Хорошо, что расходятся они от центра и к тому времени, как добираются до нас, между ними легко можно проскочить.
Ага, конечно!
Ушастая руководительница Легиона ехидно усмехается и щёлкает бронированными пальцами. Лучи отталкиваются от стен и возвращаются к центру уже в виде сетки.
Пылающие струны проходят сквозь моё тело, не причиняя особого вреда. Зато стоящий рядом Найт как подкошенный падает на пол. Андрея успевает поддержать Иван Васильевич.
Живые люди в порядке, а вот из наших напарников невредимыми остаются двое.
Белый Прайм, который разделился на сотни кубиков и с ювелирной точностью проскочил сквозь ячейки сетки. И пышущий интересом Змеиный бог, на которого, кажется, атака вообще не подействовала. Он так и стоит истуканом, во все глаза глядя на противницу.
Была ещё выдра Ё, но сразу после неудачи со щитами она куда-то испарилась. Надеюсь, с ней всё в порядке…
Лучевая сетка возвращается к Керерин и всасывается в тело женщины.
— Ну как? Почувствовали на себе силу неизбежности? — издевательски скалится она. — Что бы вы ни пытались мне противопоставить, ничего не получится.
Дрейк восхищённо присвистывает:
— Прости, Кира. Нам не суждено быть вместе. Кажется, я влюбился.
— Можно подумать, я тебе что-то предлагала, — равнодушно отзывается девушка. — И вообще. Ты раз в три дня такое заявляешь.
— Теперь всё по-настоящему, — отмахивается Дрейк. — Мне ещё сильнее хочется её присвоить. Если получится — считай, что нашего уговора не было.
Керерин пренебрежительно хмыкает. Она явно не воспринимает слова бывшего Змеиного бога всерьёз.
А мне становится жутко интересно, о чём же таком он договорился с Кирой. Почему вообще это бестолковое, но всё-таки сверхъестественное существо оказалось напарником девушки?
Тем временем вокруг фигуры Дрейка раскручивается призрачная воронка из бесчисленных змеиных голов. Но Керерин не собирается ждать. Разделяется на четверых и атакует всех сразу!
С трудом уклоняюсь от взмахов двух сверкающих клинков — у каждой из версий Керерин своё оружие. Хуже всего приходится Дрейку — у нападающей на него копии в руках пулемёт с подствольным гранатомётом.
Беда в том, что помещение и так было слишком тесным. А теперь, когда приходится бегать вокруг, избегая урона, стало и того хуже. Единственный плюс — Керерин тоже приходится нелегко.
Блокирую её короткие мечи пистолетами. Отбрасываю их — и пытаюсь достать уже своими гневно полыхающими клинками. Стрелять Аки и Бо почему-то не хотят.
Глава Легиона успевает отпрыгнуть — острия всего лишь чиркают по броне.
И вдруг позади Керерин, будто из ниоткуда, появляется Кира.
— Попалась, — девушка приставляет свою пушку к спине противницы и, ни на миг не усомнившись, стреляет.
Броня на груди Керерин с треском разламывается и из открывшейся дыры высовывается, разинув пасть, призрачная змея. Она шустро оборачивается вокруг тела руководительницы Легиона, не давая ей даже двинуться.
И тут же три копии женщины исчезают, словно их не было.
На губах Киры играет торжествующая улыбка.
— Именем Оси Единения, — произносит она официальным тоном, — ты арестована. Имеешь право хранить молчание или защищать своё доброе имя.
— Только это всё равно бесполезно, — поддакивает Дрейк, с помощью своих сил не давая главе Легиона двинуться. — И даже не пытайся сбежать. От меня ещё ни одна красотка не уходила.
Глядя на Керерин, страшно представить, что творил бывший бог с таинственными красотками. Надеюсь, всё было по взаимному согласию…
Керерин поднимает голову и кокетливо прикусывает нижнюю губу.
— Ах, какой джентльмен, — в её голосе сквозит восхищение. — Убью тебя последним.
И громко смеётся — безрадостно, жутко. Теперь совершенно очевидно, что бывшая Найтова подружка напрочь лишилась разума. Не прерываем её. Пусть позабавится напоследок.
Всё равно верхушка Легиона полностью уничтожена, а на планете не осталось ничего живого. Это конец.
— Вы так ничего и не поняли, — женский смех затихает так же внезапно, как начался. — А теперь понимать уже бессмысленно.
По-прежнему красивое лицо Керерин на мгновение искажается от мучительной боли. И тут же застывает восковой маской. Красное свечение в её глазах гаснет, а тело поломанной игрушкой осыпается на пол.