шелковистыми волосами.
– Намёк принимаю! – с этими словами он порывисто притянул её к себе,
осыпая безостановочными поцелуями.
И тут она опять провалилась в глубокую бездну под названием Любовная
Нирвана, которая всегда обещает чудо, затягивает в свою топкую трясину, но
почему-то никогда не подсказывает лёгкого выхода из неё…
На следующий день она встретилась с Любашей. От взгляда подруги не
ускользнуло какое-то новое выражение на лице Ларочки.
– Ну так, всё! Ты должна мне всё рассказать. Что у тебя там происходит с
Николаем?
– Хорошо. Только никому не говори. Вчера мы переспали, у него дома… Он
говорит, что очень любит меня,– пришлось сдать Ларочке, так как отступать
было некуда.
– Да ты что? А ты его любишь?
– Даже не спрашивай – я его просто обожаю, мне иногда даже становится
страшно от этого…
– И что теперь будет?
– А что будет? Ничего. Я буду любить его, а он будет любить меня. Больше
мне в жизни ничего и не нужно.
– Я за тебя так рада! Нет, честное слово! – подтвердила Любаша, уловив
недоверчивый взгляд Ларочки, а затем неожиданно предложила. – Слушай!
Скоро масленица – давай все соберёмся у Юрки, у него родители уезжают –
отметим! Приводи своего Колечку, а то ты его всё время прячешь от нас!
– Могу и привести, почему бы нет? Если, конечно, он согласится.
Теперь Ларочка и Николай были неразлучны. По вечерам, держась за руки,
они гуляли по заснеженным улицам города, а потом отогревались в маленьких
уютных кафе, заказав горячие напитки и с воодушевлением обмениваясь
новостями. По выходным они отправлялись на каток, а иногда, когда родителей
не было дома, Николай приглашал ее к себе. Они занимались любовью при
любой подвернувшейся возможности, в любой обстановке, и она с
наслаждением открывала для себя мир, где женщина бывает желанной и
любимой!
Как будто судьба развернулась на 180 градусов и выбросила на сцену её
жизни всё самое лучшее и восхитительное, при этом улыбаясь и подмигивая:
«Посмотри, как выглядит любовь! Вкуси её сладкие плоды!» И Ларочка
вкушала и наслаждалась, как только может наслаждаться ранняя молодость, не
познавшая еще ни боли, ни предательства, и не подозревающая ни о чем…
Они собрались у Юрки в конце февраля – квартира его родителей была
большой и просторной, и, что самое важное, вся в их распоряжении. Девочки
готовили на кухне праздничную еду, в то время как мальчики курили и
обменивались анекдотами в гостиной. Ларочка была в восторге – она могла
показаться в обществе со своим возлюбленным, встречи с которым были до сих
пор исключительно тайными.
– Ну, как там у вас? – спросила Любаша.
– Лучше не бывает! Любаша, ты не представляешь, как мне с ним хорошо.
Он такой добрый, нежный и заботливый. Я не представляю даже, что это может
когда-нибудь закончиться.
– Я завидую тебе зелёной завистью!
– Ну что ты! Ты такая красавица! Да мужчины должны просто укладываться
в штабеля, а ты только выбирай, выбирай, выбирай!
Любаша и впрямь была красавицей, и Ларочка втайне завидовала её
пышным правильным формам, но эту зависть она особенно остро почувствовала
в этот вечер.
Наконец, все дружно уселись за стол и начали усердно накладывать в
тарелки и наливать в рюмки. Николай поднял первый, традиционный тост за
присутствующих женщин. Все единодушно его поддержали, и праздничное
веселье началось. Хотя Ларочка чувствовала себя сегодня беспредельно
счастливой, она всё же уголком глаза следила за Николаем, который усиленно
налегал на рюмку, продолжая почти безостановочно, один за другим,
провозглашать тосты. Его красивые глаза постепенно покрывались какой-то
безумной пеленой, за которой уже нельзя было что-либо разглядеть – ни
настоящей радости, ни истинного веселья. Они просто блуждали по комнате, как
два потерявшихся или загулявших кота, которых хозяин забыл впустить домой.
Ларочке хотелось схватить его за руку, удержать от следующей рюмки, но
ей не хотелось показаться властной собственницей, которая решает, кому что
делать и сколько пить, что более приемлемо в супружеских отношениях, но, как
правило, не поощряется на ранних стадиях отношений. Она чувствовала, что
просто не может себе этого позволить – то ли из страха, что подумает о ней
Николай, то ли из чувства сдержанности и собственного достоинства, для
которого такой контроль был совершенно неприемлем. Она просто беспомощно
наблюдала, как ее возлюбленный медленно погружается в темную пучину