Выбрать главу

Лешка больше ничего у Пряжникова не спрашивал, понимая, что и его порою гложет тоска, тянет к родным местам, к привычным с детства сельским просторам, зреющим хлебам и работе на земле, и свой трактор — это мечта несбыточная, наверно, ненужная, но мечта, а с ней живется легче. Всегда интереснее, когда ожидаешь чего-то радостного и стремишься к нему. Это Лешка знал по себе. У него тоже была мечта, хотя тоже несбыточная мечта — с голубыми глазами, но, возможно, и с серыми, поскольку видел он ее по черно-белому телевизору, девушка с гладко причесанными волосами, в центре красивой головки тоненький пробор, взгляд наивный, безмятежный, добрый, сказочный. Она и играла в киносказке роль принцессы, но ждала принца, что несколько смущало Лешку, рабочего человека, но успокаивало то, что дела принцессы были добрые, мысли светлые, как и у любого нашего хорошего человека. Но помимо далекой полуабстрактной мечты у Лешки Кубыкина имелась конкретная, реальная, с подведенными зеленоватыми глазами, с удлиненными ресницами, стройная, с манерной походкой, с вызывающим взглядом, звали ее Зинкой, работала она кассиршей в кинотеатре «Космос», нравилась она Лешке до смерти, и когда он увидел ее первый раз, то обомлел и не мог произнести ни слова. Губы шевелились, а звука не было, как в немом кино. Зинка сразу почувствовала, что он от нее без ума, она знала, что нравится мужчинам, и вела себя с ними несколько пренебрежительно, не настолько, чтобы отпугнуть от себя, но настолько, чтобы держать их в почтении и трепете. Со всеми так вела себя Зинка, со всеми, кроме Тихонова. Встречаясь с ним, Зинка преображалась, куда-то исчезал нахальный взгляд, появлялись робость и даже смущение. Зинка смотрела на него застенчиво, ласково, даже умоляюще. Лешка видел это, терзался и думал, что за один такой Зинкин взгляд он бы, не колеблясь, отдал жизнь. Но в своих чувствах к Тихонову Зинка находилась в положении Лешки. У Тихонова в Ленинграде осталась жена, работающая в Эрмитаже чуть ли не художником. Зинка ей неровня, и шансов у нее на Тихонова практически нет. Он любит свою жену, но когда-то ее обидел, обидел сильно, уехал сюда и ждет прощения. Он об этом рассказывал ребятам, об этом знает Зинка, но все-таки добивается Тихонова. Лешка ревновал ее к начальнику, но и уважал, считая, что у нее тоже имеется мечта, которую не отнимешь, как бы этого ему ни хотелось. Лешка уже не знал, что делать, чтобы привлечь внимание Зинки, — купил кожаный пиджак, модные сапожки, отпустил бороду и баки, но, увидев тщетность своих усилий, сбрил их, стал отращивать усики, а затем, отчаявшись, сбрил и усы.

В десять вечера после начала последнего сеанса он ждал Зинку у выхода из кинотеатра. Она делала вид, что не замечает его, и направлялась в сторону своего дома, а он плелся сзади, потом подходил к ней, заговаривал. Она отвечала односложно, небрежно, выдавливая из себя слова, у дома прощалась подчеркнуто вежливо, а иногда резко уходила, даже не попрощавшись. После таких Зинкиных выходок Лешка расстраивался до глубины души, не мог долго уснуть, решал поговорить с ней серьезно и в случае отказа прекратить встречи, но начиналось утро, и самые твердые решения улетучивались вместе со сном, и он ждал конца вахты, прислушиваясь, стараясь сквозь гул буровой и вой ветра уловить жужжание вертолета, который домчит его до любимой.

Однажды к Лешке подошел один из бичей — рыжий Колюха — и, скаля прогнившие зубы, с противной улыбкой стал рассказывать про Зинку всякие гадости, что приехала она сюда, не имея специальности, а работать уборщицей или подсобницей не захотела и раз затащила после получки к себе Колюху, напоила, а когда он протрезвел, то денег не обнаружил, ни копейки. Он на нее написал заявление в милицию, а там ему сказали, что это уже второе подобное заявление на Зинку, а будет еще одно — и ее вышлют отсюда, но почему-то оставили, а точнее, потому, что у нее был роман с участковым, и это теперь она из себя строит, а раньше все ее знали, у кого хочешь спроси. Слова Колюхи разорвали сердце Лешки, он замахнулся и хотел врезать ему по морде, но совладал с собой, выругался и сказал: «Руки о тебя марать не стану, дрянь! Но еще слово о ней скажешь — убью!» — «Ваша воля, могу и не говорить!» — загримасничал перепуганный Колюха и потом, встречаясь с Лешкой на улице, говорил: «Мое почтение!» — и на всякий случай прикрывал лицо рукой.