- Из прокуратуры? По какому поводу? Ах Лапкин! Заявление? Плюньте, чухня это всё. Дурдом по нему плачет. Кого похитили, если имя и фамилия неизвестны? Кто он сам? Рабочий в театре оперетты. Не обзывал я его - правду сказал. Придурок и есть! Конченый!
Лейтенант подробно аттестовал жалобщика, да так ловко, что увлечение Егора - подъём на трубу центральной котельной для обзорных фотографий города - выглядело идиотизмом. Особенно если учесть, что мэрия упиралась долго и со страшной силой, а уступила только письменному ходатайству российского союза фотографов-документалистов. Или утренние пробежки зимой и летом в одних шортах, обливания водой - закалка, видите ли! Ладно, безвозмездная посадка декоративного кустарника в детдоме - дело благое, никто не спорит. Но зачем из него делать зелёные скульптуры? Два раза в месяц специально выстригать Зайца с Волком, Винни-Пуха и всех-всех-всех? Ну, и другое, по мелочи - типа, принципиально непьющий и некурящий, неженатый, а мужику тридцатник уже!
Лейтенант благоразумно скрыл, что Егор уволен из милиции по коллективному доносу коллег. Патрульным не понравилось, что новый сотрудник проявлял беспощадность к обидчикам детей и животных. Зато помогал слегка подвыпившим добраться до дома, вместо того, чтобы сдать, куда надо. Перевели сержанта на исправление в вытрезвитель, а он и там начудил: требовал вносить в опись все деньги, найденные у пьяных, к примеру - спрятанные в носки. Ну, в четыре рапорта его "ушли", как миленького, чтобы не позорил честь милиции!
Рассказ оперативного дежурного убедил юриста прокуратуры - та переложила заведомую "телегу" в папочку для отказов, едва Егор вышел.
Лапкин тем временем успел купить беляш, укусить и даже прожевать откушенное - ведь обеденный перерыв заканчивался. Держа беляш в зубах, он проверил защёлку самоката, толкнулся ногой и на приличной скорости погнал к театру, лавируя среди пешеходов. И уничтожая беляш - на полном ходу. Времени хватило сложить транспортное средство и доверить на хранение вахтерше, которая предупредила:
- Директор Илью Ивановича вызвал и побранил. Тот тебя ищет. Бойся, Егорушка!
В мастерской Егора встретил грязный мат:
- Ты, б... отродье, опять за своё? Не суй нос, куда Фома х... не совал! Грамотей ё...! Кто их, кроме тебя, читает?
+++
Театральный художник тыкал пальцем в транспарант, ещё утром украшавший проспект, при этом изрыгал поток обсценной лексики, которому позавидовал бы пресловутый боцман из морских рассказов. Егор слушал, склонив голову, глядя на левое запястье. Прооравшись, художник перевёл дух, спросил тоном ниже:
- Молчишь, козёл? Стукач, тварь, гад! Сказать нечего?
- Вы кричали три минуты двадцать секунд, - постучал по часам работник сцены, - а глянуть в словаре, да хоть в либретто, как пишется Монмартр? Думаю, полминуты хватило бы, - ошеломив художника, Егор повторил удар. - Эх, вы, Монматр! Запомните, театр позорить не дам.
Художник в спину обозвал Егора 'чудаком на букву эм' и умчался жаловаться. Лапкин за себя не беспокоился. Директор увольнять шибко грамотного, но непьющего рабочего сцены, разумеется, не станет. А испорченный транспарант Илье Ивановичу простит - родственник же? Нормальная житейская история, без видимых последствий для всх сторон конфликта. Хотя Егор надеялся, что хоть когда-нибудь этот презренный дипсоман, который художник, вдруг да перестанет позорить театр низкой грамотностью.
Дальше день шёл без особенностей.
Начался спектакль. Егор Лапкин работал, как обычно, а в редкие свободные минуты мысленно возвращался к встрече, что состоялась неделю назад. Тогда, исполняя поручение помрежа, он выбежал в фойе. И тут появилась ОНА.
- Боже мой, как вы великолепны, - молвил Егор, - слов не найти, чтобы выразить восхищение... - и на шаг отступил в первую партерную дверь, освобождая проход по лестнице.
У него и умысла не было никакого, всего лишь посторонился. И тут, как на грех, главный режиссер возник позади Егора. Да-да, Лодыгин, именно тот! Но кто тогда, за неделю вперёд, знал о сегодняшнем похищении ЕЁ из лодыгинского дома! Вслед за появлением вальяжного и упитанного мужчины, возрастом далеко за полтинник - произошли два события. Девушка склонила головку, отмечая ры царство молодого человека, и чуть подобрала подол вечернего платья, чтобы взойти по ступеням. А режиссёр толкнул рабочего сцены, загородившего ему проход. Сильно, в спину - так, что тот споткнулся и упал под ноги красавице, рукой наступив на подол.