Мои вещи быстро закрепили на ящере моего нового спутника и начались прощания. Я плакала. Брат тоже плакал. Не знала, что он способен на это.
Клан Риагана тронулся в путь и нам пришлось прервать прощание. Мне помогли взобраться в седло и мы пристроились в хвост колонны ящеров клана.
Хорошо натоптанная дорога вывела нас с поляны Совета. Я перестала оглядываться на брата. Все равно его уже не видно за деревьями. Позади остался мой родной клан, мое детство, мои разбитые мечты. От всего этого отгородило меня сильное мужское тело, подпирающее меня сзади, и жилистые руки, кольцом смыкающиеся на поводе ящера у моего живота. Волнительно. Очень. Я никогда не сидела впереди всадника на ящере. И брат, и Микан всегда возили меня только сзади.
Мне нравилось. Риаган правил ящером уверенно. Седло под нами покачивалось в такт движениям мощных ног зверя. Впереди ловко петляла по горным тропинкам вереница ящеров клана Ма-Тару.
Интересно, какие они? Как живут? Устраивают ли празднества у костра? Танцуют ли всем кланом вместе? Собираются ли их женщины на совместные занятия рукоделием? Какие песни поют? Сильно ли отличаются от нас? Получится ли у меня влиться в их жизнь? Не может же быть, чтоб у них совсем все было по-другому. Мы ведь все таки принадлежим к одному народу.
У всех кланов Горных Охотников есть набор общих черт. У каждого мужчины в любом клане есть свой ящер, которого охотник может воплощать в мир и рассеивать по своему желанию. У охотника и зверя единое сознание. Ящер является частью сущности охотника. Как способность сопротивляться болезням. Защитное приспособление. Дополнительная пара глаз и ушей. Идеальное оружие. Отточенный набор идеально послушных острых зубов и когтей. Ящер проявляется тогда, когда мужчина набирает достаточно сил и воли, чтоб поддерживать его. Мой брат обрел своего в тринадцать лет. Микан — в возрасте семи лет. А мой племянник Яридан уже к трем годам научился вызывать своего крылатого красного ящеренка.
Ящер Микана был огромным. Одним из крупнейших в нашем клане. У него была большая трехрогая голова, лапы как стволы полувековых сосен, мощный короткий хвост с утолщением на кончике.
У Риагана ящер был другим. Легкие ноги, подвижное не слишком массивное тело, узкая голова на чуть изогнутой шее, и хвост раза в два длиннее корпуса.
Женщины кланов рождаются обычными. Без ящера. И если женщина выйдет замуж за обычного человека, она никогда не сможет родить настоящего Горного Охотника. Ее дети будут простыми людьми. Нас рождается меньше, чем мужчин. Я не знаю, почему. И, как правило, все женщины остаются в горных кланах. Раз в три года на Большом Совете кланы устраивают грандиозные смотрины. Каждый, кто одинок, может попытаться найти себе там пару. Мужчины часто приводят себе жен с Великой Равнины.
Я всегда видела себя женой Микана. Я распланировала всю нашу жизнь: как мы будем жить, сколько у нас будет детей и как мы их назовем. Я все продумала. Не учла только одного. Того, что Микану все это не нужно. Не со мной.
Я поежилась от неуютных мыслей. Тот, кого мне придется называть своим, истолковал это по-своему. Из седельной сумки прямо на ходу была извлечена накидка и заботливо наброшена мне на плечи.
Не угадал… Мне не холодно. Мне просто тоскливо. Грустно от того, что закончилась моя старая дорога — хорошо знакомая, натоптанная с ясными и четкими ориентирами.
Старого пути больше не было и осознание этого уже успело ввергнуть меня в хандру. Но ведь началась новая дорога. Вот она, впереди. Какая она? Тернистая, ровная, извилистая, радостная? Не известно. Я ее еще не осознала. Возможно, потом на ней появятся свои ориентиры, новые опорные точки, между которыми будет строиться моя жизнь. Но пока их нет и я чувствовала себя блуждающей в тумане. Обрыв впереди или гладкий путь, друзья или враги, новая любовь или пожизненное оплакивание потерянной?
Возможно ли, что охотник, бережно придерживающий меня в седле и есть тот самый? Мне в это слабо верилось. Да, он симпатичный. Очень. До мурашек на коже. Но он такой… Другой. Совсем. И я ведь не распознала в нем свою истинную и настоящую любовь. Не было ничего такого, о чем рассказывали другие женщины нашего клана. Ни дрожи в коленках, ни трепета в груди, ни безумного желания, затопившего обоих и сразу. Наоборот. Я его испугалась. И, совершенно точно, я не хотела его, как мужчину. Совсем не так, как Микана. Но он и не вызывал у меня отторжения, как другие парни на Совете. Может быть для меня это уже и есть благо? Может я привыкну и научусь с ним жить? А может я встречу кого-то еще в его клане. Наши обычаи позволяют женщине передумать. Обряд соединения будет только через три месяца. Время у меня есть. Это утешало. Давало какую-то уверенность, что у меня все еще есть возможность что-то изменить.