Он успел поразить одного конунга, оглушить другого, и только спустя несколько секунд паники и неразберихи Михаил Северин и его телохранитель-маг Меркель разрядили в Кобягу свои «жезлы силы» – особой формы посохи.
Кобяга, пронзённый ручьями фиолетово-зелёного пламени, превратился в факел и рассыпался на мелкие фрагменты, словно скульптура из песка. Заклятие «чёрного распада» мгновенно высушило его, превратило в то, чем он был по сути, – в пыль!
Рядом с Ираклием объявился Онуфрий.
«Хороший ход, ратай! Отвлеки Северина на себя».
«Где Сергий?»
«Появится, когда придёт время».
«Весняр – берём верховного жреца!»
Витязи метнулись к группе конунгов, заслонивших своего «поводыря».
И тут им на помощь пришла неожиданная сила!
Сначала на склоне холма выросла гигантская светящаяся фигура старика с котомкой за плечами. Он раззявил чёрный беззубый рот, беззвучно захохотал, снял котомку и ловко набросил на ближайшего конунга. Мало того, он попал! Котомка развернулась в широкий мешок, накрыла колдуна с головой.
Остальные конунги, замешкавшись, начали стегать старика молниями, и тот исчез, на прощание показав им огромный кулак.
Встреча со стариком – это был Бабай, злой ночной дух, которым издревле пугали непослушных детей, – позволила Ираклию вплотную приблизиться к отвлёкшимся чёрным магам. Да и остальные Витязи получили секундную передышку, что было как нельзя кстати: силы их были на исходе. Уже и Хмель, и Булавин поймали по паре молний, способных парализовать буйвола, и лишь «железные рубашки» психозащиты помогли им остаться в строю.
Вслед за стариком Бабаем (вряд ли кому-либо стало бы смешно при встрече с ним) на холме проявился ещё один дух леса, известный под названием Боли-бошка. Огромный, головастый, рукастый, в немыслимом рванье, он тоже пошёл на сдвинувшихся теснее конунгов, заставляя их напрягать свои магические способности, и дал Витязям ещё несколько драгоценных секунд для отдыха.
И, наконец, последним в этой череде лесной нежити, призванной волхвами помочь доброму делу, оказался громадный бесхвостый медведь, ринувшийся на спутников Северина как танк на пехотинцев. Обычные заклинания на него не действовали, и он исчез только после колдовской навети – манипуляции Северина, изрядно попугав конунгов.
Пока они отбивались от лесных духов, способных принимать любые облики, к холму подтянулись Витязи. Им помог Онуфрий, потом к группе присоединился волхв Дементий, создавший несколько неплохих двойников, и в бою магов наметилось некое равновесие.
Впрочем, длилось оно недолго.
Северин применил сильнейшее заклятие «тройного умертвления», и на ногах смогли удержаться только волхвы и Ираклий, знавший способы защиты от «мракотворного» волшебства.
– Добейте их! – каркнул верховный жрец, торжествуя. – Включайте «Лунный свет»!
– Они… не отвечают, – пролепетал худосочный с виду конунг, прибывший из Санкт-Петербурга; он отвечал за инициацию сети генераторов «Лунного света» и храмов БЕСа. – Операторы не отвечают!
– Германарех, найдите змеёныша! – приказал Северин, еще не осознавая провала. – Он здесь, в усыпальнице! Надо было поверить Харитону, он был прав. Возьми двоих…
На холм обрушилась туча насекомых! Волхвы призвали свои резервы.
Бросились в атаку ожившие Витязи.
Ираклий добрался до конунга по имени Германарех и вбил ему в шею десантный нож. Конунг с воплем исчез.
Разъярённый атакой Северин сотворил ещё одно «мракотворное» заклятие, поддержанное конунгами, и на холм обрушился «океан» наведенной галлюцинации, заставляя всех участников сражения «тонуть» в мощной массе воды и льда. Даже волхвам понадобилось всё их умение, чтобы отстроиться от иллюзорного цунами. Витязи же и в особенности бойцы «Стикса», – заклятие не разбирало, где свои, где чужие, – начали «захлёбываться» в ледяной волне, словно она и взаправду существовала на физическом плане.
Засверкали знакомые фиолетовые молнии: конунги начали по одному выцеливать противника.
Упал задымившийся Хмель. Загорелся комбинезон на Тарасове. Ираклий с трудом отвёл пси-удар и нырнул в ручей на дне рва, спасаясь от ливня энергоразрядов.
– Не давайте им поднять головы! – прогремел гулкий скрежещущий голос Северина. – Вавра, Голем, Мовчан – к дольмену! Замуруйте вход! Навеки!
Конунги, которых назвал верховный жрец, метнулись по склону холма наверх… и остановились, наткнувшись на возникшего на пути человека.