– Ты о чём? – поинтересовался дежурный.
– Убили китайца Сю Синьцзы, напали на меня, кто-то пришёл мне на помощь… точнее, не кто-то, а двое парней, которых я…
– Короче.
– Это были Косой и Фахтияр.
– В бригаде контрреагирования такие не числятся. Я уточню, жди.
– Что мне делать?
– Звони Грымову. – Связь прервалась.
Руслан подышал через нос, успокаиваясь, сел в лифт, направлявшийся в деловую зону стройки. Вызвал помощника Воеводина и коротко доложил ему о случившемся.
– Странная история, – хмыкнул Грымов. – Ты уверен, что это были именно Фахтияр и Косой?
– Зуб даю! Может быть, они из конторы?
Руслан имел в виду Службу безопасности.
– Может быть. Делай, как они советовали, доложи в управление полиции на Суперклизме. Посмотрим, что будет дальше.
– Косой и Фахтияр следили за мной…
– Разберёмся, не переживай. Главное, что они не агенты Вируса, иначе мы бы с тобой сейчас не разговаривали.
Руслан почувствовал сосущий холодок в желудке.
«Нарываешься, инспектор, – недовольно сказал внутренний голос. – Думать надо, соображать. За тебя ещё не брались всерьёз, потому что недооценили. А если оценят адекватно?»
«Буду думать», – пообещал он сам себе.
В полицейском управлении, обеспечивающем порядок на Суперструннике, инспектора выслушали с интересом и оживлением. Блюстителей порядка было четверо, один из них в ранге капитана, остальные капралы. Они переглядывались по ходу речи Горюнова, вопросов не задавали и были недоверчивы, как взрослые дяди, оценивающие фокусы клоуна в цирке.
– Вы уверены, господин Горюнов, что всё именно так и было? – спросил наконец грузный, малоподвижный и малосимпатичный капитан. – Где на вас напали?
– В номере триста шестнадцать, – сказал Руслан. – Дверь была открыта, я вошёл…
– Макинрой, проверь, – повернул капитан голову к подчинённому.
Полицейский вразвалочку подошёл к своему столу, поводил над столешницей рукой, формируя призрачные световые файлы, заговорил с кем-то по-английски.
Руслан исподволь огляделся.
Полицейское управление стройки представляло собой небольшую круглую комнату с видеотерминалом, четырьмя рабочими столами и шестью креслами. Абсолютно спартанская обстановка, ничего лишнего, если не считать таковым кухонный агрегат «Грёзы» фирмы «Саеко».
Капитан заметил его взгляд.
– Кофе хотите?
– Не откажусь, – облизнул губы Руслан.
По движению брови капитана второй полицейский, маленький, толстый, рыжий, приготовил «грёз-кофе», вполне удовлетворительного качества, как показалось гостю. Он заявил об этом, чем привёл полицейских в хорошее настроение. Правда, на деловых их качествах это никак не отразилось. Они явно скучали и вели себя как сонные мухи. Мало того, они не знали, что на третьем уровне жилой зоны произошло убийство, иначе вели бы себя по-другому.
Капрал по имени Макинрой перестал колдовать над рабочим столом, повернулся к командиру:
– У нас всё тихо, всё под контролем. Никто об убийстве господина Сюнцы…
– Синьцзы.
– Синьцы не сообщал.
– Не может быть! – искусно сыграл ошеломление Руслан, уже понимая, что агенты Вируса спрятали концы в воду. – Он лежал там, в номере… с открытыми глазами… и не дышал. Потом ворвались вы… то есть полицейские в «кокосах», схватили меня и потащили…
Стражи порядка переглянулись. Капитан покачал головой.
– Никто из наших коллег в жилой зоне не работал и тащить вас не мог. Докладов о вашем задержании к нам не поступало. Происшествий с нападениями, да ещё с убийством астронома, не зафиксировано.
– А вы, случайно, не употребляете, э?.. – сказал толстый рыжий полицейский.
– Не употребляю! – с негодованием отверг предположение Руслан. – Галлюциногедониками не пользуюсь!
– Однако ваше заявление…
– Проверьте! Вы обязаны это сделать!
– Шон, сходи с инспектором на третий уровень, – с неохотой сказал капитан, – проверь, что там.
Темнолицый, широкий, как шкаф, полицейский молча надел фуражку, направился к двери.
– Спасибо, – сказал Руслан, догоняя его. – Премного благодарен! Будьте здоровы! Может быть, я, конечно, не понял…
– Идите, – махнул рукой капитан со скукой на лице.
Полицейский по имени Шон перешёл из одной пирамиды в другую, поднялся на третий этаж жилого комплекса, оглянулся на семенящего сзади Горюнова:
– Какой номер?
– Триста… м-м, шестнадцатый, кажется.
Капрал остановился перед дверью с номером 316, дотронулся пальцами до околыша фуражки:
– Капрал Шон Монтгомери. Извините за беспокойство. Можно с вами поговорить?
Повисла пауза.
Полицейский подождал немного, постучал в дверь костяшками пальцев.
– Прошу прощения, откройте, пожалуйста.
– Дверь была открыта, – робко сказал Руслан.
– Похоже, там никого нет.
Полицейский постучал ещё раз.
Дверь бесшумно скользнула в стену. На пороге появился пожилой сухопарый джентльмен с седыми висками, одетый в яркий халат малинового цвета.
– Что вам угодно?
– Вы здесь проживаете?
– Разумеется, я. Советник юстиции Эрих Мулдниекс.
– Могу я заглянуть в номер?
Малиновый халат пожевал губами, посмотрел на Руслана, на капрала.
– Разумеется, можете. Хотя это есть нарушение прав человека. Что случилось, капрал?
– Мы проверяем заявление инспектора.
Полицейский оглянулся на Руслана, стоявшего с растерянным видом, зашёл в номер, заглянул в спальню, вернулся. Бросил два пальца к виску:
– Извините ещё раз, что нарушили ваш отдых. Жалобы на обслуживание есть?
– Нет.
– Будьте здоровы.
Мужчина в халате пожал плечами, бросил на Руслана равнодушный взгляд. Дверь за ним закрылась.
– Советую вам не употреблять крепких спиртных напитков, – сказал полицейский Шон Монтгомери. – Тогда не будут мерещиться убитые китайцы.
– Я не употребляю, – пролепетал Руслан.
– Всего хорошего, инспектор.
Капрал кивнул и удалился, прямой, величественный, как оживший монумент.
Руслан проводил его растерянным взглядом, чувствуя, что за ним наблюдают, и подумал, что система Вирус работает исключительно оперативно. Скорее всего, она расправилась бы и с ним, не вмешайся Фахтияр и Косой. Кто же вы, парни? На кого работаете? Не на отряд «Сокол», это точно. На Службу безопасности? Но ведь она под контролем Вируса.
Мимо прошли две молодые девушки, оглянулись, засмеялись.
Руслан очнулся.
Ладно, разберёмся. Если китаец Синьцзы действительно мёртв, следует ждать других активных действий Вируса. Попробуем и дальше играть роль недалёкого инспектора ФАК. Кто там у нас на очереди? Жозеф Поллак? Пора познакомиться с тобой поближе, дружок.
Глава 20
Тихая партизанская война
Рабочий день координатора стройки начинался в шесть утра, точнее, в шесть ноль-ноль по среднесолнечному времени, и длился не пять часов, как обычный рабочий день где-нибудь на Земле, а все двадцать четыре часа. То есть свободного времени у Ярославы Тихоновой практически не было. В любой момент ей могли позвонить помощники, подчинённые, ответственные за определённые участки работы, а то и клерки вышестоящих чиновничьих структур, коих было множество.
Однако к этому Ярослава привыкла и относилась философски. Труднее было привыкнуть к роли твёрдой, целеустремлённой начальницы грандиозной стройки, занятой только делами насущными и мечтающей о достижении конечной цели – создания в космосе «суперструнного» генератора, который помог бы человечеству окончательно покорить вакуум, пространство и время.
Правда, у Ярославы были и другие обязанности, о которых не говорилось вслух и про которые знали только особо приближённые люди. Их было мало, но они руководили другими людьми, и у Ярославы по сути на Суперклизме была своя армия, контролирующая стройку с иных позиций. Эта армия воевала: с недобросовестными поставщиками, с нечистыми на руку чиновниками, с нерадивыми специалистами, лениво исполняющими свои обязанности, и даже с сотрудниками спецслужб, сующими нос не в свои дела. Среди этих сотрудников были и пограничники, и безопасники, и эксперты-инженеры, и даже инспектор Федерального агентства по контролю за опасными исследованиями. А именно – Руслан Горюнов. Бывший муж Ярославы. Который, судя по всему, работал ещё и на Службу безопасности, играя при этом роль формалиста-служаки.
Ярослава улыбнулась.
Руслан изменился, это было заметно, а главное, он почему-то странно реагировал на неё, то ли стесняясь, то ли испытывая какие-то чувства, которые сам же пытался нейтрализовать, погасить, забыть. Неужели он снова влюбился? В неё же, Ярославу Тихонову, с которой прожил когда-то целых два года?
Ярослава снова улыбнулась, с кроткой печалью. И ожиданием. Ожиданием чего? Открытия? Чуда? Радости и счастья? Неужели в её душе всё ещё сохранились те же чувства, готовые завладеть ею снова?
Она закрыла глаза, покачала головой.
Поздно, мил дружок Горюнов. Время ушло, мир приобрёл новое качество, изменилось мировосприятие и много чего ещё. Нельзя возвращаться в прошлое, надо строить будущее. Да и настолько ли ты вырос, чтобы ждать чуда?
Кто-то вежливо кашлянул.
Ярослава открыла глаза.
Она сидела за рабочим столом с бесшумно вспыхивающими над ним световыми транспарантами и бланк-сообщениями, а напротив стоял Серджо Веласкес. Первое время она пугалась неожиданным его появлениям, потом привыкла. Лучшего помощника и хранителя тайн найти было трудно. Вернее, невозможно.
– Он из контрразведки, – сказал Веласкес, не меняя выражения лица; Серджо всегда был сосредоточен, вежлив и предупредителен.
– Я думала, он из конторы, – с некоторым удивлением сказала Ярослава; речь шла о Руслане. – Безопасность должна была заслать к нам своих людей.
– Он человек Воеводина. Играет роль законника, подставляется, чтобы контрразведка могла определить, кто за ним следит.
– Он ходит по минному полю.
– Вам его жалко?
Ярослава пошевелила бровями в сомнении.
– У меня к нему иное отношение. Он не понимает, с кем столкнулась контрразведка, как и Воеводин, кстати.
– Контрразведчики догадались о Знающих-Дорогу-Не-Терпящих-Возражений. Они назвали их систему Вирусом.
– Воеводин классный спец. Жаль, что он не с нами. Может, раскроем ему глаза?
– Рано, координатор. Это парни с неуёмной энергией, они нам только спутают карты.
– Да, рано, ты прав. Хотя не случилось бы поздно. Контрразведчики скоро сядут нам на хвост, и тогда нам придётся их нейтрализовать.
– Мы разрабатываем концепцию их сдерживания.
– Поторопитесь, у нас мало времени. Что по Херцигу?
– Анализ функций Дженворпа показывает, что главной его задачей является возбуждение «стоячей волны деформации» вакуума. Шапиро утверждает, что характеристики этой «волны» позволят изменить вакуум таким образом, что он перейдёт в другое состояние. Физик назвал это состояние «переохлаждённым».
– Ну и что?
– Шапиро умница, он уверен, что может произойти скачок скорости расширения Вселенной.
– Его идея способна инициировать заседание Федерального Совета безопасности. Херциг попытается избежать этого всеми доступными средствами.
– Я понял. Профессор становится слишком опасным для Херцига. Может быть, умыкнуть Шапиро у контрразведчиков, пока всё не кончится?
Ярослава провела ладонью по лицу.
– Херциг действительно пойдёт на любые жертвы, лишь бы ему не помешали. Но про Шапиро забудь, его охраняют люди Воеводина, вот пусть и позаботятся о нём.
– Что делать с безопасниками? Двое из них мозолят глаза нашим парням, ещё трое ходят за Херцигом и его командой.
– Выйди на Гута, пусть побережёт своих людей.
Веласкес кивнул.
Алан Гут сменил умершего директора Службы безопасности Джона Ву, а так как он был молод и амбициозен, то не боялся ни бога, ни чёрта, ни смерти. Его агенты вели себя крайне неосторожно, и он их не жалел.
– Подготовьте для них «дезу». Пусть понаблюдают за кем-нибудь посторонним, не имеющим никакого отношения к нашим проблемам.
– Президент клуба «Бай-Бай» подойдёт?
Ярослава засмеялась.
– Хорошая кандидатура. Он жулик и проходимец, но имеет на Земле высоких покровителей, закрывающих глаза на его проделки.
– Скорее, они имеют с этого неплохой гонорар.
– Хорошо, включите президента в список лиц, перспективных для отвлекающего манёвра. Ты говорил, что за мной хотели установить слежку.
– Попытки продолжаются. Кстати, ваш бывший… э-э…
– Горюнов действительно был моим мужем.
– В общем, инспектор тоже пытался запустить «клопа». Мы уничтожили его суперсовременный «наноглаз», и он успокоился. Но кто-то постоянно запускает к нам «мух» и «клопов», причём каждый раз на других носителях. Отследить их трудно. Хотя мы пока справляемся.
– Кто это делает?
– Двух деятелей мы выловили, это люди Херцига, но их больше.
– Команду Херцига пора ограничивать.
– Ликвидировать?
– Нет, Вирус просто заменит агентов. Так мы их знаем и можем прогнозировать события, а при замене ещё не факт, что мы сможем контролировать нового носителя. Агентов надо ограничить в правах и возможностях.
– Дать им всем по помощнику?
– Продумайте.
– Я понял.
– Когда Херциг хочет испытать Суперструнник?
– Официально запуск должен состояться двадцать второго июня, но, по моим данным, Херциг готовится включить его двадцатого мая.
– Ещё целых три недели!
– Продержимся, координатор. – Веласкес наметил улыбку. – Лишь бы нам не помешали всякие ретивые инспекторы.
– Не спускайте с него глаз. Он мне нужен… – Ярослава подумала, добавила совсем тихо, задумчиво, с какой-то странной неуверенностью: – Живым.
– Горюнов обладает неплохим паранормальным резервом.
Ярослава очнулась от своих мыслей, подняла брови:
– Не поняла. Ну и что?
– Я к тому, что он чует слежку. Подобраться к нему близко очень непросто. К тому же он хороший рукопашник.
– Я поняла, ты пытаешься меня успокоить. – Ярослава слабо улыбнулась, качнула головой. – Я не нуждаюсь в успокоении. Но всё равно спасибо. Следите за ним издалека. Теперь давай пройдёмся по строительству. Где мы тормозим?
Веласкес развернул виом коммуникатора (его личный инфор был встроен в перстень на пальце) и начал показывать узлы Суперструнника, где заканчивались монтажные работы. Речь зашла о сугубо строительных категориях.
Через полчаса главный прораб стройки и он же – начальник службы охраны VIP-руководителей ушёл. Ярослава осталась одна в кабинете, включившись в систему принятия важных решений по всем возникающим проблемам. Потом спустилась в ресторан жилой зоны, пообедала без Веласкеса, но под надзором охраны, вернулась в кабинет. Захотелось увидеть Руслана, побеседовать с ним, убедиться в его «материальности». Однако её снова увлекла суета координационных забот, и Ярослава просидела за столом четыре часа, пока не почувствовала усталость. Подумала – не пригласить ли действительно инспектора ФАК в бар?