И Эласбет только что бросила ему вызов.
Почему она здесь? Почему именно сейчас?
Грохоча крыльями Дженкс приземлился на ручку двери, вероятно чтобы не дать мне войти.
– Эй. Подслушивание – моя прерогатива, не твоя, – сказал он.
– Ш-ш-ш, – потребовала я, наклоняясь к открытому кухонному окну.
– Ты вынуждаешь нашу дочь связываться с демоном! – воскликнула Эласбет. – Если бы ты был кем-то еще, Люси была бы моей согласно законам о жестоком обращении с детьми!
У меня отвисла челюсть, и я почувствовала, как побелела.
– Люси не волнует, кто такая Рейчел, – сказал Трент, его голос едва был выше шепота. – Я хочу, чтобы она росла в этом мире, и ей-богу Эласбет, если я узнаю, что ты что-то сказала Люси или Рэй о Рейчел, то я никогда не позволю тебе увидеть ни одну из них.
– Тогда... – Голос Эласбет задрожал. – Я думала... твоя позиция в зоопарке была совершенно ясна.
– Э, Эласбет? – произнес Лэндон, как будто ему не очень нравилась надежда, звучащая в ее голосе, собственно, также как и мне.
– Ты пыталась забрать ее силой, требуя, чтобы я продал тебе Люси за право первородства, которое уже было моим. Прекрати загонять меня в угол, Эласбет. Перестань пытаться контролировать ситуацию. Ты здесь не главная. Главный – я.
Чувство холода появилось в моем животе. Я знала, кем был Трент, на что он был нравственно способен, видела своими глазами, как он непосредственно пытался притворяться, что это было не так. Не позволяй себя обмануть, Эласбет. Не надо. Но... если Трент и Эласбет нашли способ быть вместе... Черт побери, именно поэтому она была здесь, подумала я, видя, как все между мной и Трентом так быстро заканчивается.
– Я просто хочу увидеть своего ребенка, – умоляла Эласбет.
Дженкс фыркнул, его пыльцы сместилась к сердитому апельсину.
– Какая маленькая нагленькая белочка.
– Думаю, в это трудно поверить, когда ты появляешься с Лэндоном, – сказал Трент, и я смахнула Дженкса с дверной ручки.
Дженкс взлетел, пораженный.
– Они еще не закончили! – запротестовал он, и я потянула дверь, таким образом, она скрипнула. – Рейч, ты должна поработать над шпионажем. Твой выбор времени отстойнее фейрийской пыльцы.
– Я должна войти туда, прежде чем он сделает что-то глупое, как снова поднять разговор о совместной опеке, – сказала я, и пикси захихикал. Внутри раздались шаркающие звуки. Я знала, что мое лицо было красным, и сделала медленный вдох, когда прошагала через заднюю гостиную, пытаясь убрать жуткий взгляд с моего лица, прежде чем вошла в кухню.
Но было очевидно, что я что-то слышала. Щеки Эласбет были ярко-красными против ее соломенных светлых волос. Она натянуто сидела за большим столом Айви, ее руки стискивали модный клатч, колени были сильно сжаты вместе, а кремовая юбка демонстрировала большой размер ноги. Ее пальто все еще было на ней, и оно соответствовало ее каблучкам. Если бы мне нужно было описать ее в нескольких словах, то это были бы такие слова: профессиональная, умная, классическая красота, – и вероятно именно в таком порядке. Коварная, бьющая в спину, корыстная – эти слова тоже были бы в этом списке.
На поверхности она была идеальной парой для совершенства Трента... кроме того, что он ее не любил. Это не имело значения прежде, но почувствовав вкус свободы, он сопротивлялся тому, чтобы вернуться к ней. Я почувствовала вспышку гордости, что я была частью этого. Но сейчас... Я не была уверена.
Как будто ощущая мои эмоции, Трент посмотрел на меня с того места, где он стоял у раковины. Повисла напряженность, когда простерлась тишина. Трент был необыкновенно раздраженным, и как только он посмотрел на нее, Эласбет, нахмурившись, поглядела на его повседневную обувь... потом на мои дикие волосы.
– Я чинила стену, – сказала я, не зная, почему я чувствовала потребность объясниться. – Лэндон, – добавила я, пытаясь не показывать мое отвращение.
Само собой разумеется, я не собиралась пожимать его руку, и я напряглась, когда молодой человек начал идти от холодильника ко мне, чтобы сделать это. Трент кашлянул, и Лэндон изменил свое движение, чтобы встать позади Эласбет, положив его никогда не работающие, загорелые руки на спинку ее стула. Центральный стол был более или менее между нами. Я предпочла бы, чтобы между нами пролегал континент. Боже! Я бы дорого отдала, чтобы знать, почему Трент достаточно доверял ему, чтобы сделать это.