– Люблю тебя, – шепнула я, поудобнее устраивая голову у него на плече.
– Любушка... Душа моя...
В тот раз мы впервые заснули рядом. Нет, ничего такого фривольного не было. Просто рядом. Но я восприняла это, как новый этап наших отношений. Отношений без недомолвок, без оглядки на чуждые нам обоим порядки и принципы.
Как же я ошиблась. Но до прозрения время ещё оставалось, и я могла насладиться покоем и неведением сполна.
Мы провели на гостеприимной поляне весь день и последующую ночь. Погони не было, как и прочих незваных гостей. Зато было много улыбок, аромата лесных трав и гудения пчёл. А ещё любви. Илья просто излучал какую-то нежность, стоило мне поймать его взгляд. И это согревало. Заставляло поверить, что вот теперь-то всё просто обязано наладится.
В такой эйфории я провела всю неделю, пока мы добирались до Мурома. И даже не замечала, как с каждым днём всё молчаливее и мрачнее делается Илья. Радовалась своим успехам в верховой езде, готовила немудрёные ужины, и даже над попытками Ветра всё же попробовать меня на вкус только смеялась. Правда, иногда позволяла себе ворчать, что надо было уговорить папашу подарить Илье за службу какого-нибудь другого коня, не такого плотоядного. Илюшка только отшучивался: мол, этот четвероногий изверг единственный, кто знает все его секреты, и оставлять такого знатока князю было никак нельзя.
Но я и эти скупые намёки на грядущие неприятности пропускала мимо ушей. Счастье, оно такое. Глуховатое. Пока гром не грянет... И гром грянул.
Муром показался на горизонте вечером. Солнце уже коснулось верхушек деревьев, позолотив зелень листвы закатным багрянцем. Со стороны казалось, будто лес пылает.
Кони, уставшие за день, шли спокойным шагом, а я с любопытством всматривалась в силуэты крепостных башен и видневшиеся за ними крыши города, где мне предстояло жить.
– Пропустим? – спросил Илья, сбив мня с мысли.
– Кого? – я обернулась и увидела обоз, пыливший по тракту в полукилометре за нами. – Может, наперегонки? – Я кивнула на распахнутые городские ворота. – А то эти телеги затор устроят, когда ещё в город попадём?
– С волами наперегонки? – усмехнулся Илья.
– Да... Неспортивно, – рассмеялась я и развернула Ромашку.
Мы съехали с дороги под сень деревьев. Илья по едва заметной тропке привёл меня на небольшую поляну, укрытую как шатром ветвями могучего дуба. Точнее, это была не поляна, а берег лесной речушки с прозрачной как стекло водой и песчаным дном. Лесная идиллия, один в один похожая на нашу полянку на берегу лесной заводи у яговской избушки.
– Ты знал! – я обвиняюще ткнула в Илюшку пальцем.
– Не нравится? – уточнил он со свойственной ему серьёзностью.
– Конечно, нравится! – рассмеялась я. – Тут заночуем?
Илья кивнул и улыбнулся. Это улыбка осветила его лицо, и я вдруг сообразила, что уже пару дней, как не видела, чтобы он улыбался. Но тут богатырь подхватил меня за талию, помогая спешиться. Ветер снова предпринял попытку цапнуть меня за локоть. Я взвизгнула, попыталась шлёпнуть по нахальному храпу, оказавшемуся в опасной близости, а попала по плечу Илье. Весёлая возня отвлекла меня, и я забыла о странных наблюдениях. А зря. Гроза приближалась.
Гром грянул на следующее утро. Сначала мы долго собирались. Илья дважды седлал лошадей, перетягивал подпруги, долго заливал давно потухший костерок. В общем, тянул время как мог. Я не подгоняла. Всё же в семье горе, хоть уже и не такое свежее. Я как-то на досуге подсчитала, что брат Ильи умер как минимум несколько месяцев назад. Но Илюшка-то об этом узнал не так давно. Мало ли, какие чувства мучают эту бедовую голову.
Наконец, когда собирать и прибирать стало решительно нечего, мы поехали к городу. До ворот мы добирались почти полтора часа. Вчерашний обоз, наверное, и то справился быстрее. Всю дорогу Илья молчал и смотрел исключительно на холку Ветра. Я с разговорами лезть не решалась. Это затишье длилось ровно до того момента, как мы въехали под высокую арку ворот. Там-то и грянул гром.
– Здрав буде, царевич! – в пояс поклонился командир скучавших перед окованными железом исполинскими створками стражников. – Батюшка тебя уже заждался.
«Царевич ещё какой-то», – проворчала я себе под нос, озираясь, чтобы понять, в какую в какую сторону свалить, чтобы пропустить коронованную особу.
И никого не увидела.