Из леса выбралась в этот раз за полночь, судя по высоко висящей полной луне. Вот, кстати, надо будет подумать, что это за временные нестыковки: выходила от Изабель я посреди дня. А, вспоминая бешеные глаза Ада, когда гостила там впервые, невольно начинает казаться, что течение часов «тут» и «там» немного не совпадает. Может, и тогда я не три дня жила в волшебном мире, а… а сколько?
Ладно, спрошу при случае. Пока что надо решить, как поступить с доставкой мерзавца на «малую родину». Интересно, если разбужу мужчину, сильно распсихуется? Вряд ли, он в последнее время перестал вести себя как полный придурок, так, только маленько. Даже вопросов лишних не задавал и не орал, когда заявила, что мне надо уйти не скажу куда, только посмотрел странным взглядом и скрестил руки на груди. И останавливать не стал.
Между прочим, я даже немножко расстроилась. Мог бы ради приличия поинтересоваться, что за планы у его законной жены… то есть, я бы, конечно, все равно не сказала. Но мог бы ведь!
Неужели ему безразличны мои похождения? Или так и ждет не дождется, когда освободится от навязанного брака? Паразит!
Вообще разговоры о личном стоит завести сразу же, как избавимся от Сорая. Только, что ему говорить, я пока не решила. Его признание и дальнейшие события, особенно хитроумный план со снятием клятвы, оказались для меня переломными, что ли. И еще было время поразмыслить у дриад, пока решался самый важный для нас всех вопрос с судьбой козла этого. И как-то так получилось, что совсем уж выталкивать Ада из своей жизни… нет желания. Ну нет и все тут!
Черт, стоит только ему меня коснуться, как внутри, как у героинь дурацких теткиных книжек, что-то замирает и отмирает только тогда, когда телесный контакт прекращается. И это не отвращение, а совсем, совсем наоборот! А еще волны тепла, почти магического, проходят сквозь меня, концентрируясь в сердце. И до того приятно, что хочется продлить мгновение как можно дольше, желательно – навсегда…
Да блин, даже бесить и самой беситься – и то почему-то стало нравиться!
Новый вопрос: а ведьма может влюбиться?
Даже думать о таком для меня – грех. А ведь думается! И снова что-то там, под вырезом платья, сжимается, как только представлю его образ. Вредный, несносный, рычащий…
– Ничего, приду – узнаю, что у него в голове, – прошептала, топая по опостылевшей уже дорожке к домику.
В окнах свет не горит, точно спит. Лишь бы не заперся, а то придется опять имущество портить, миндальничать-то времени нет. Или орать, как оглашенной, чтобы добудиться.
Слава Богам, открыто!
Я прямиком направилась в спальню Ада, потопталась, думая, стоит ли стучать, сама над собой похихикала и распахнула дверь. Угодливая луна освещала комнату почти как днем, явив взору застеленную пустую кровать. Не поняла!
Даже к тетке не забыла заглянуть, но та мирно похрапывала, а вот следов Ада нигде не обнаруживалось. Так,
– И где тебя черти носят? – проворчала, пройдясь по дому.
Ада не было! Вот это поворот, однако. И куда он мог отправиться. Без меня?!
Ругаясь на чем свет стоит, побрела обратно на крыльцо. Так-с, что мы имеем? Мужа нет. Колдуна – я заодно и его выискивала – тоже! Охренеть, ситуация! Найду – обоим уши надеру, не побрезгую!
Придумывая планы очередной мсти, я не заметила, как под ногами выросла лестница, и, оступившись, кубарем слетела вниз. Больно, кстати! Села, потирая ушибленную ножку и проклиная весь мир уже вслух и с выражением, когда из-за угла вырулили несколько человек. И каких!
Две девахи вели моего мужа, на минуточку, под белы рученьки, а тот еле передвигал ногами. По сути, они его тупо тащили на себе, но скотина эта высоченная так крепко держался за талии обеих, что, казалось, вот-вот кусок мясца вырвет.
Они добрались до крыльца, под которым сидела я, увидели меня наконец-то и озадачились.
– Здрасьте, – протянула та, что покудрявее. – А это…
– Что? – спросила спокойно, задрав голову.
– Ну… Вот, – она указала на мужчину, почти висящего на них с блуждающим взглядом и идиотской улыбкой.
– Вижу, – вздохнула я.
– Так он тут живет?
Ага, и еще говорил: тайное место. Трепач!
– Тут, – не стала скрывать.
– А можно его как-то…
– Что?
– Забрать, что! – у бабищ, кажется, начало кончаться терпение.
– Забирайте, – милостиво махнула рукой и все же встала, отряхивая длинный подол.
Кое-кто сильно озадачился.
– В смысле? Мы его только что привели, на кой он нам сдался?
– А мне на кой? – спросила в ответ, отчего у правой, до этого молчащей, удивленно вылупились зенки. – Он же с вами гулял?