- Это показывает положение книги, - машинально ответила она на его немой вопрос. - Это положение не менялось тысячи лет, до сих пор, - она указала на пергамент и этот мерцающий свет.
- Одна вещь все еще не понятна мне, если заклинание, которое бросило книгу в Бездну, было настолько сильным, возможно ли Колдуну получить ее? Если я правильно понимаю, как в моей стране, так и в вашей, сила жертвоприношения практически нерушима. А две Ведьмы принесли себя в жертву. - Он попал в самую точку. Тесса глубоко вздохнула и на мгновение закрыла глаза.
Если бы я знала, - подумала она и снова посмотрела на Вампира.
- Это одна из тех вещей, которую я собираюсь выяснить, - сказала она ему с суровой решимостью.
Мир людей, Пенсильвания, Клуб «Железный Человек», вечер
Мир людей, Пенсильвания, Бар «Железный Человек», вечер
- Как-то это не весело! - запротестовала Джорджиана и бросила на Аарона неприязненный взгляд. Он просто подпер подбородок и смотрел на нее с интересом и кривой улыбкой поверх абсента, который держал в руке. - Ты мужчина! Ты никогда не поймешь! - добавила, и резким движением влила в себя еще одну порцию текилы.
- Это не при чем!! Мне не обязательно иметь грудь и красивые ноги, чтобы понять твои распутные наклонности, дорогая, - он скривил губы в усмешке и приподнял одну бровь.
- У меня нет склонности к блуду! Я хочу, чтобы Адамарис была здесь, она понимает меня! - недовольно фыркнула.
- Теперь ты действительно меня ранила! То есть, меня, безо всяких малейших сомнений, ты бы обменяла? - он закрыл лоб ладонью.
- Незамедлительно! Ты мне совсем не помогаешь, молодой человек! Вместо того, чтобы поддержать меня, ты унижаешь меня! Позволь мне напомнить тебе, что ты должен защищать меня, а не его! - Она махнула рукой на мужчину за стойкой.
- Это тяжело! - он развел руки в стороны. - Он мужчина! Так что мне проще ему сопереживать! – и, хотя, он пытался скрыть усмешку, это все равно не сработало. Джорджи слишком хорошо знала эту кривую улыбку и веселье в глазах.
- Прекрати, черт возьми, веселиться из-за всей этой неловкой ситуации! - она вызывающе вздернула подбородок.
- К сожалению, я не могу этого сделать, дорогая, потому что эта «ситуация» очень забавляет меня! – не получалось сохранить сочувственное выражение лица.
- Ну, отлично! Давай, попинай меня тоже!
- Ну что ты, кошечка, просто... ну, я просто думаю, что ты могла бы уже начать запоминать мужчин, с которыми спала, тогда у вас не было бы подобных ситуаций. - Джорджиана помахала бармену и заказала еще выпивку.
- Моралист! Не знаю, и за кем это Терри должен всегда следовать и вычищать мозги разным дамам! - Она сложила руки на груди, ощущая победу в споре. Аарон осторожно прищурил глаза, ему потребовалось некоторое время, чтобы, наконец, заговорить.
- Откуда ты это знаешь?
- Но... - она небрежно махнула рукой, - ... давайте просто скажем, что нам с Терри было о чем поговорить, и эта информация как-то выскользнула, - она невинно поморгала. Аарон с сомнением прищурился.
- Ну, знаешь, это все равно не меняет того факта, что я... - особо подчеркнул, - ... у меня это получается гораздо лучше, чем у тебя, - он показал свои сияющие белые зубы.
- Ты серьезно? - она с сомнением приподняла бровь. - Мне очень жаль, но посылать Терри к каждой женщине, с которой ты спишь, чтобы стереть ее воспоминания о тебе, мне кажется не нормальным, довольно болезненным и вредно для серого вещества, - она недоверчиво покачала головой.
- А как еще я могу это сделать? Они продолжают приставать ко мне и караулить за каждым углом! То, что я так чертовски хорош в постели, еще не дает им права делать все это! - защищался он.
- О, мой бедненький, - пожалела его, принимая напиток у бармена.
- Ну, мы отвлеклись, что собираешься делать с тем парнем, - сказал он, кивнув подбородком на мужчину, который уже некоторое время наблюдал за ними. Джорджиана лишь пожала плечами.
- Что, что, буду его игнорировать, тот факт, что я спала с ним однажды, и почему-то забыла о нем, должен четко указать, что он мне безразличен, - выпалила она.
- Не знаю, не знаю, принимает ли он это так же легко, - неуверенно покачал головой.
- Делать ему больше нечего, - пробормотала она, стараясь избегать высокой, и такой запоминающейся фигуры Кентавра.
Она была абсолютно серьезна, когда сказала, что не хочет его, и она могла только надеяться, что это было ясно и ему. Ненавидела, очень ненавидела, она прямо ненавидела, когда мужчины предъявляли ей какие-либо требования. Она не кукла, с которой можно играть, как им нравится! Она была слишком горда, чтобы принадлежать кому-либо, и, поэтому, привыкла к своей независимости, но прежде всего к простоте жизни без правил и принципов.