Лис внимательно дослушал Махтаб и обратился в огромных размеров детину.
– Да.
Мос почувствовала себя неуютно из-за сурового раскатистого баса. Да и размеры тэнгу впечатляли. Замкнутые отшельники, ненавидящие людей и вообще всякого, кто осмелится нарушить их покой. Неудивительно, что двухгодовая изоляция не стала для спутника пэри испытанием. Он в одиночестве мог всю жизнь прожить
Из соседнего помещения донесся новый гневный вопль Твари. Махтаб вздрогнула. Нобуо успокаивающе погладил ее по руке и с вежливой улыбкой обернулся к сотрудникам Интерпола.
– Хотите взглянуть на записи?
– Конечно, – Клеомен кивнул.
– Зверобой с птицей и Марусей. Остальные за мной, – скомандовал Лик.
Руся недовольно повела носом. Опять он это делает, изображает начальство суровое и не терпящее возражений.
Когда большая часть группы поспешила за шефом, в комнате воцарилась гнетущая тишина. Скрестив на груди руки, Зверобой замер напротив окна. Выражение его лица не обещало любезностей. Руся растерянно шмыгнула. За прошедшие недели успела привыкнуть, что в ее обществе черт всегда весел, слегка игрив, часто хамоват. Видеть его серьезным и сосредоточенным было странно.
Харикон пару минут сидела с тем же выражением лица, что у Зверобоя. Птица явно была напряжена, растеряна и вообще ощущала себя ужасно. Маруся это кожей чувствовала. Было нечто родное в этой девушке и до боли знакомое.
Поразмыслив, Козлова решила сосредоточить внимание на фениксе. Черт – мальчик большой, со своими бедами сам справится, а вот девчонке помощь явно не помешала бы.
– А почему кожа золотом отливает? – задала Руся первый пришедший на ум вопрос.
Харикон покосилась на ведьму. Взгляд ее выражал и слабость, и высокомерие одновременно.
– Я не глупая, просто в учебниках о таком не пишут, – подсказала причину своего любопытства Руся.
Феникс моргнула раз, другой, оценивая подлинность искренности и доброжелательности в голосе ведьмы, потом неопределенно пожала плечами.
– Так мы же не хотим, чтоб писали… – Харикон смутилась. – Но в целом, это из-за строения базального слоя эпидермиса. Видоизмененные гранулы меланина, защищающие от высоких температур.
– А, – Руся понимающе кивнула.
– Конечно, вся структура эпидермиса другая. Роговой слой вот совсем отличается. Я не сгораю из-за него.
– Интересно, – Козлова кашлянула. Проявлять деликатность ей было внове. Раньше не приходилось никогда, желания не возникало.
Зверобой недовольно покосился на собеседниц. Его раздражали обе: феникс просто в целом, Маруся за выбор мужчины. Нет. В самом деле. Как она могла предпочесть Лика? Эйдолон, несомненно, умен, предан, притягателен для женщин, силен, к тому же бог. Но что, змий задери, она с ее натурой станет делать рядом с этим занудой?! Зверобой подавил волну бешенства, готовую вот-вот затопить разум.
– А волосы белые почему?
– Меланина нет.
– А-а. Логично.
– У меня и феомеланинов нет. Губы вот не розовые.
Зверобой довольно громко скрипнул зубами, чем спровоцировал внимание со стороны обеих своих охраняемых.
– Что-то не так? – не стала играть в молчанку с чертом Маруся. Силы немного восстановились, и разговор давался уже легче.
– Нормально, – сдержанно процедил Зверобой.
– Ты же злишься, – продолжила настаивать ведьма.
Черт заметно смягчился:
– Когда тебя без суда и следствия постоянно обзывают «защитником», попробуй не разозлиться, – он усмехнулся.
От Харикон не ускользнул мягкий ласковый взгляд, которым Зверобой наградил собеседницу. Феникс ощутила вспышку гнева в груди, а следом и боли. Ничего похожего она еще в жизни не испытывала.
– Ты которая из ведьмовских родов? – сердито обратилась она к Марусе. Если до этого момента женщина вызывала у феникса любопытство и симпатию, то теперь гамма чувств усложнилась. Добавились безотчетная зависть и раздражение.
– Козлова, – представилась Руся. – Хочешь, провожу в ванную?
– Хочу. – Феникс покосилась исподлобья на черта. Тот остался невозмутим.
– Пойдем, – Руся дружелюбно улыбнулась и поднялась.
Харикон прошла следом за ведьмой, подождала пока та включит и настроит воду, а затем поинтересовалась как можно холоднее.
– Ты любовница Зверобоя?
Козлова поперхнулась и непонимающе уставилась на девчонку.
– Или вечная пара? Что там у вас?
– У нас трехнедельное знакомство и рабочая дружба, – пришла в себя Маруся. Затем рассмеялась.
– Что? – Буквально вспыхнула Жар-Птица. В белых волосах заплясали языки пламени.