Она выглядела такой потрясенной, словно и не было между ними ничего, словно Лик ей в любви без причины признался.
– Не нравитсссся, – злорадно прошипел ему в ухо Шут и тут же умолк, задушенный волей бога.
Руся прерывисто вздохнула. Она все еще завороженно смотрела ему в глаза и не могла собраться с мыслями. Лик улыбнулся, глядя на приоткрытые губы и вьющиеся медные пряди, спадающие на плечи. Она не сказала "нет". Конечно, этого было мало, но для начала Лику хватило. Никогда еще он не нравился женщине сам по себе, без влияния маниту в его крови. Ни с какой другой женщиной он не чувствовал себя так, как с Марусей. И, тем более, ему еще ни разу не приходилось добиваться женщину. С Рыжиком все было незнакомо и впервые.
Она решила, будто его поступок импульсивен и напрямую связан с его божественной сущностью. Это легко читалось по ее мимике. Рассеянность Руси, ее невнимательность иного могли бы и расстроить. Лик снова наклонился и поцеловал все еще приоткрытые губы, только на этот раз он просил ответ, и она ответила. Неуверенно, больше подчиняясь его воле, нежели проявляя свое собственное стремление. Но и этого было достаточно, чтобы заставить Лика балансировать на грани потери самоконтроля. Медленно, осторожно он прервал поцелуй, поднялся и протянул руку Марусе.
– Что? – не поняла она.
– Пойдем. Наш коридор открыли.
Руся с удивлением оглянулась и обнаружила, что остальные члены группы уже покинули зал ожидания.
Ярослав стоял на балконе среди пышной зелени и наблюдал, как уходящий желтый карлик окрашивает город в многочисленные оттенки рыжего. Великолепная, завораживающая картина, она всегда успокаивала Атума. Покой – это именно то, что ему сейчас было так необходимо. Собраться с мыслями, еще раз все просчитать и обдумать.
"4А5" больше не существовало. Он сам созвал руководство МУП и попросил о расформировании группы, а затем представил новый проект. То самое детище, к которому он стремился все эти годы, о котором знала только Женя. Ярослав не собирался переходить к реализации так рано, мера была вынужденная. Маруся, Костя, конфликт с Ехидной и мертвый ангел спровоцировали повышенный интерес к Атуму и его подопечным не только внутри самой организации, но и вне нее. Пришлось приспосабливаться к обстоятельствам и идти на риск, принимая опасные условия сделки.
– Пап, – Женя приблизилась едва слышно, – не переживай. Они справятся с заданием.
Ярослав тяжело вздохнул:
– Я не чувствую ничего на этот счет. Откуда у тебя такая уверенность?
– Ты полагаешься на энергию Вселенной, а она своенравна. Я полагаюсь на конкретные сущности и свои знания о них. Они справятся.
– Как Зверобой?
– Ворчит на врачей, что здоров.
– Держи его пока подальше от Козловой. Или опять скажешь, что я права не имею вершить судьбы?
– Не скажу, – улыбнулась Женя и оперлась виском о плечо отца. – Она Эйдолона любит. Зверобой импульсивен, может помешать расследованию. Так что все разумно.
– Опять эта твоя уверенность.
Ярослав повернулся и поцеловал дочь в макушку. Только вчера, кажется, была крошечной малышкой, а сегодня уже взрослая девушка. Ее время текло слишком быстро – это угнетало. Человеческая жизнь – мгновение. И великий могущественный Атум не знал, как это мгновение продлить. Пока не знал. У его девочки слишком светлый разум и слишком светлая душа, чтобы позволить ей исчезнуть, покинуть его так скоро. Ярослав прикрыл глаза, стараясь удержать подступившие слезы.
– Ты опять расстраиваешься?
– Нет. – А еще она была весьма проницательна.
– Я же знаю.
– Всезнайка, – беззлобно прошептал Ярослав. – Ты, всезнайка, лучше скажи, каким таким образом уговорила старую ведьму Козлову тебе помочь? Она ж меня в гроб загнать мечтает.
Женя погладила отца по руке.
– Если я скажу, ты кричать начнешь и погоду в городе испортишь.
– Я? – поразился Ярослав.
– Ты.
– Говори. – Ярослав напрягся, отстранился от дочери и повернулся к ней лицом. Его черный бездонный взгляд мог напугать.
– Вот, смотри, – беспечно продолжила Женя, спокойно глядя в черную бездну. – Я целовалась с Костей.
– Что?! – взвился Атум.
– Крик, теперь гром, теперь ливень, теперь смерч – и ты уложился в десять секунд…
Сразу за дверями станции телепорта гостей встретили ночь и густой холодный туман. Свет единственного фонаря едва пробивался сквозь белесую пелену. Маруся поежилась и огляделась. На расстоянии метра рассмотреть что-либо было просто невозможно.