Саша потянулась за сигаретами Мули и прикурила. Подруга привыкла курить на кухне, так что Александра, как гордая женщина, тянущая ипотеку, вобрала в себя струйку дыма, медленно выпустив её через нос.
Нет, Саша баловала себя этим редко. Она ЗОЖ!
Ну… Почти.
Итого был выходной. Воскресенье. Даблстрайк для сменного персонала, так сказать.
Вчера что-то накатило и ей захотелось уйти в отрыв. Переключить внимание, отдохнуть. А сегодня начинался обычный, очередной рабочий день.
Саша сидела, переключившись уже на горяченький, растворимый кофе с молоком. Муля застала её на третьей сигарете.
— Саня, ты со своим причесоном выглядишь будто одуван… Только тёмный, — прыснула она со смеха, но, также помня о утверждающем своё существование долбогноме, не слишком громко.
Александра в задумчивости смотрела на хорошенький такой, крупный бутерброд, составленный из усекновлённых недавно ржаного хлеба (от дрожжей жиреют!), шматка куриного рулета (диетическое ж!) и сы-ы-ыра (молóчка ведь!).
Опустевшая банка шпрот (ну… без комментариев.) и целофанина от пропавшего без вести батона (снова без комментариев.) отрешённо обосновались рядом.
Саше нужно было запустить желудок, чтобы прийти в себя (о, норм оправдание потребляемым каллориям!) и пиздовать на подработку (сила воли, необходимость + характер, также способствуют сгону лишних ккал! оправдана!), дабы гасить ипотеку и кредит на машину, плюс добирать некоторые удовольствия. В том числе одежду, труселя там какие прикольные…
— Муля, как думаешь, мысль материальна? — спросила она спину копошащейся у плиты подруги. Та, застигнутая врасплох, хрустнула чём-то в голове. Развернулась. Подошла к Саше. Приложила ко лбу той тыльную сторону ладони. Чуть-чуть так подержала. Затем склонилась и чмокнула её в лоб.
— Чой-то так тебя торкнуло? — в глазах Мули смешка не было. Подруги неплохо изучили друг-друга за эти n в x степени лет знакомства, и серьёзный настрой Саши она улавливала.
— Да так. Думу одну гоняю, — отчасти уклончиво ответила Саша, съезжая с темы.
— Эээ, нет, подруга. Давай, колись, — взъерошила ей Муля волосы (а там былó что взъерошить!) и села на стульчик рядом.
Саша некоторое время помялась, собираясь с мыслями, и выдала:
— Я вчера пришла к устойчивому оценочному суждению (кто думает, что между собой девушки общаются исключительно на Вы и о цветочках — добро пожаловать. вы не одни так думаете.), что мысль материальна. Вопрос, как ими, мыслями, управлять, чтобы что-то практичное из этого для себя извлечь, — смутившись к концу, Саша отвернула голову.
Секунда паузы, ещё одна. Муля заливисто засмеялась (всё ещё помня о существующем долбогноме — не слишком громко. тихо и аккуратно так, заливисто засмеялась), приобняла и поцеловала Сашу в щёку. Затем обняла полноценно. Закончив содрогаться, отодвинулась от Александры, любуясь пролезшим на её щёки румянцем и слегка вжатой в плечи головой, ожидающей несильного подзатыльника, а также сморщенными в готовности к критике подруги губами.
— За что я тебя люблю, Саш, дак это за умение нестандартно мыслить и приходить в итоге к неожиданным выводам, — Муля похлопала подругу по плечам и вернулась поджаривать хлеб на подсолнечном масле (ну ладно. не ЗОЖ они. НЕ ЗОЖ! но, вот например, один мой знакомый был пьющий парень, а потом он стал качком… хотя это уже совсем другая история.), чтобы потом с видом семейства Паслёновых запечь его в глазунье, с умеренным количеством чёрного перца и соли. — Если ты хочешь освоить нестандартные приёмы, тебе придётся разработать их самой, — перевернула она ломтики другой стороной, ещё не позолочённой силою пламени и чугуна. Приятный запах от них вступил в короткое противостояние с затушенными в пепельнице окурками. — Не знаю, к чему ты там в итоге придёшь, но если что-то ценное откопаешь — поделишься ведь? — она на секунду отвернулась от плиты и с улыбкой подмигнула Саше, вернувшись к действу.
Через какое-то время, сдобрив получившийся отечественный натурпродукт ещё и нарезанными укропчиком и зелёным лучком, придавшими блюду ещё большей культуры и аромата, Муля водрузила тарелку из чугуния на деревянную доску для резки овощей, загодя установленную всё-ещё задумчивой Сашей на столе.