Часть её внимания, всё-ещё обитавшая где-то во сне, пыталась протащить в этот мир приятное и интересное, там происшедшее, продолжая в своей части затухать и перестраиваться в стандартизованную форму функционирования. Но Саша боролась, стараясь не шевелиться и не открывать глаза, борясь за файлы эмоций и памяти с той стороны.
Но брэндмауэр реальности сходу, без кипы усилий, не преодолеть. Нужна долгая и вдумчивая осада, особенно поначалу, когда навык только начал нарабатываться хотя бы смутным желанием это сделать.
В числе первых противников сохранения памяти «о том мире» в этот раз оказалась необходимость утреннего побега туалет. Но девушка знала, что стоит ей начать двигаться, и множественные сигналы тела, каким-то образом, перебьют её возможности воспринимать окологрань сна.
По опыту и пониманию, обделать постель ей как-то не фортило, потому девушка начала представлять, как быстро-быстро, за гранью возможного для тела, но не её восприятия, перебирает пальцами рук, что потом становится движением самих пальцев. Затем подвигала кистями, аккуратненько потянулась всем телом. И вот её внимание приходит в этот мир, в её сложную, упорядоченную по каким-то принципам материю, призванную удерживать восприятие, начиная структурировать себя-абстрактную в личность, вспоминая где она находится и, вообще, что она такое. Чтобы срочно подорваться в клозет.
Журчание об керамический девайс возвестило очередной приход в мир живого, разумного, цывылизованного существа.
Что осталося там, за гранью сна, девушка уже смутно помнила. Успевшая надеть тапочки, она сидела на мягком стульчаке, размышляя о перипетиях восприятия себя и мира.
«Надо будет около кровати ещё тетрадку какую-нибудь завести. Должны быть способы, чтобы фиксировать сновидения и давать возможность вспомнить их, чтобы потом этими данными оперировать,» — сделала она себе заметку на память. Закинула в коллайдер своей подкорки пакет с подлежащими к обработке данными. О таком способе она додумалась вчера, выйдя от терапевта. Там творилась, по сути какая-то цивилизованная дичь, со стороны врача, но её манёвры Сашино внимание пока обходило.
Девушка знала, что к этой ситуации ей придётся вернуться, если она думает продолжать свой «путь понимания мира по чуть-чуть».
Завершив утреннее дело гигиенической процедурой, отметив для себя, что до этих дней осталось всего чуть-чуть, она загодя обмундировалась прокладкой, на всякий случай, и накинула домашнюю пижаму. Спать в этот раз Александра предпочла голой, в обнимку с большим, плюшевым тиранозавром. Произошло это благодаря водке, которой вчера она старалась купировать, после похода к врачу, продолжавшуюся простуду, попутно используя полоскание для глотки и носа. Нет, не водкой. И да, нос она также «полоскала», заливая себе через ноздри разведённые в тёпленькой воде, предварительно раздробленные, жёлто-зелёненькие, антибактериальные таблетки. Антибиотики Саша не любила, и без необходимости их принимать не желала.
Вяло перемещаясь по кухне на тему утреннего, горяченького, растворимого кофе с молоком, девушка планировала сегодняшний день. Состояние было сопливо-сносным, рвать жилы и палиться на основном рабочем месте подработкой было не вариантом. Да и не критично необходимым — Саша ещё до взятия ею больничного подсчитала, что может себе позволить небольшой отпуск дома. Вне любой из двух работ. — «Чем бы только заняться…»
Воцарившись на компьютерном кресле, перекочевавшем обратно в комнату, она включила ноут. Из фишек у её ноутбука была только хорошая, качественная внешняя стереосистема 2.1, чтобы было пизже слушать фильмы и музыку. Подогнув под себя ноги, она уставилась в загрузку лицензионной (ага, щщаз) оси, выведшей в итоге водружённую вчера, в прибухнутом состоянии, на рабочий стол картинку.
На ней в каком-то… Огромном помещении, с рисунками лабиринтов на стене, был изображён здоровенный, смотрящий в сторону чёрный дракон. На среднем плане, в красном платьишке и чёрных стилизованных сапожках и перчатках-наплечниках, стояла симпотичненькая шатенка с ковыряльником, каким-то фентезийно-широким полуторником, удерживаемом ею за спиною левой рукой. А на переднем, в правом-нижнем углу, из груды обломков торчало лезвие катаны.
«Принцесса мечей какая-то…» — нащупала она подходящие к этому рисунку слова в крутящемся в её голове абстрактном. Хмыкнула про себя, задумчиво, пытаясь прикинуть, как можно перенести понравившийся ей накануне, да и не отвратительный теперь, этот образ в окружающий её мир.