«Пальцы. Распадаются на подвижные нити-иглы. Ими я бью кого-то.» — всё, на что хватило девушку.
Не ушедший в спящий режим ноут, продолжавший крутить мультфильм, подсвечивал набросанные в темноте кривые строки.
Пижама была сырой — во сне Саша потела. Что, впрочем, неудивительно и полезно при попытках прогнать простуду.
Девушка сходила по-маленькому, попила воды и вырубила ноут. Разбираться с нюансами мышления и событий ей сейчас пиздец как не хотелось.
Скинув пижаму и обтеревшись мокрым полотенцем, она продолжила спать, обняв уставившегося во тьму тиранозавра.
011. Попытки чё-то познать
«В тёмной бездне, где не было никого, собирались узоры. Вереницы из волн или клякс…»
«…Сила старалась чрезмерно не выкобениваться и искала обходные пути для взращивания собственных наработок…»
«…«Аз обязательно победю…» — мелькнули образы, проваливающейся в глубокий транс Ей.»
Наверное что-то такое можно составить с моего текущего уровня понимания про моё зачатие и рождение.
Хрен знает, как там оно было «на самом деле», но, блин, исходя из того, что рождается какое-то живое существо, в смысле обладающее восприятием, оно лишь потихоньку начинает набирать понимание во взаимодействии с окружающим.
Что было после рождения? Наверное, я изучала мир. Думаю о термине «я» аз тогда не загадывалась, считая себя частью происходящего. Потом, в какой-то момент, я поняла, что окружающие действуют независимо от меня, и не исчезают из мира, когда я засыпаю. Помню это маленькое озарение, типа: «Они же обладают собственным сознанием!».
Ещё помню, как я смотрела в глубоком детстве на циферблат часов на стене, по которому мама называла время «пол четвёртого», или там «десять минут пятого». Тогда я не могла различить в этом чуде никаких указующих на «время» признаков. Но как-то, потихоньку, училась подмечать другие грани мира и, полагаю, однажды до меня дошло, что если вот эта жыррная стрелка указывает туда, а вот эта длинная вот сюда, то значит сейчас «столько-то часов и вот так-то минут».
Я к чему. Личность усложнялась потихоньку. Можно даже сказать не «усложнялась», а обрастала мясцом понимания. Категории «сложно-просто» тоже когда-то осваиваются, но и они не являются, по моим текущим представлениям, предельными. Иногда даже вредными. Так, например, обоссаная привычка лепить к себе и к окружению «хочу чего-то новенького», указывает лишь на зацикленность личности на этой формулировке. Соответственным образом к этому способу думать привязывается и восприятие. И, если оно не научится перестраиваться в категориях мышления, рельсы этого человека можно будет считывать и перекладывать на свой лад тем, кто это умеет.
О чём я? А… Где-то с возраста, когда мои условно-устоявшиеся детские мысли начали бомбить и разхуяривать происходящие изменения, побуждаемые гормонами, мир начинал рушиться, и так как, по недогляду или нежеланию, некому было тонко подобрать и обосновать целесообразный, уместный вектор моих усилий, личность начало распидарашивать. Ведь вы хрен там объясните с точки зрения фиксированного на гораздо более иных, формально-взрослых категориях мышления и обоснований что-либо половосозревающему существу, который меняется вместе с миром своего восприятия, когда в его сознание входят контрольные, доминантные установки, пробуждаемые изнутри него. А взвешенной, животворящей пиздюлины тогда мне прописать никто особо не мог, кроме сверстников. И то редко. Воистину, кто упускает процесс воспитания как отдельных личностей, так и, скажем, в случае страны целых поколений, обосрётся выравнивать ситуацию на сложившемся из них фундаменте в будущем. Потому что не будет почти нихрена там понимать. А отдельные, редкие, ценные профессионалы, которые могут, в разных сферах на вес эссенции золота, и могут быть попросту заняты своими делами. Тогда в петельке времени будет вылазить очередная мясорубка, отбраковывающая непосвящённых, из которых потом получится что-то… Что-то. В этом плане всякие иностранные разведки, смотря в будущее, стремятся оказывать своё влияние как раз на эту поросль. Потому что «игра» идёт вдолгую.
Когда меня, в подростковом возрасте, заштырило фентези, эмоции, чуйства горланили во все уши: «Это реально!». То, что я видела в своём воображении, все эти потрясающие картинки невъебенно воздушных замков, охуенно сильных драконов, магов, для меня они были настоящие. Я почти видела наяву, и не раз, как какой-нибудь мощный дед-пердед творит своё очередное убер-заклинание, складывая руны, магию в своём уме и окружающем мире, и, например, из воздуха ткётся каркас, структура ебических размеров тайфуна. Какие-нибудь там охуенно-мощные торсионные поля, отзывающиеся на мысли старика по таким-то принципам, стягивают к каркасу влагу из окружающего мира, завихряя, и вот уже сто-двести метровая ебанина направляется в сторону сложенного из бликующего обсидиана замка, чтобы крошить в труху эдаких пидарасов, посмевших спиздить его любимую внучку.