«Если я буду пытаться подбирать вкусы под свои вычисления, это же сколько времени уйдёт на готовку?» — мысленно ужаснулась она, не питавшая к приготовлению пищи избыточного интереса. — «Запахи? Парфюмер, бля!» — себя сама подъебнула Саша, перейдя дальше по списку органов чувств и вспомнив одноимённую книгу. — «Да-а-а. Всё же как изговняли фильм…» — некоторое время она катала воспоминание образа, возникшего при прочтении книги, о тасующем в уме запахи герое, ушедшем в отшельничество и запершимся в горах на время. Он производил вычисления запахами.
Примерив на себя эту роль, Саша прыснула со смешка, едва не подавившись чаем. Который, кстати, уже остыл.
А в пещере герой жрал сырых крыс!
В фильме этот фрагмент на хрен вырезали! Охренеть басню сократили!
Саша бросила взгляд на мониторы, быстро оценила обстановку (чего-то надо вдруг делать, или можно дальше покладать болт?), и убрала ноги со стола, определив туда чашку.
«Нет, так не пойдёт.» — решила она. — «Это не информативно.» — поставила в развлечениях себя пока точку.
«Давай зайдём с другой стороны.» — чуть подумав, сказала она себе мысленно. — «Информацию, понятия можно записать словами. Цифрами, знаками. Ощущение — это информация. Значит его тоже можно записать. Только если делать это «стандартными словами» — оно нифига не переносит испытываемую глубину оттенков. Скорее их сокращает, стандартизируя. А вернó ли обратное? Если ты подгоняешь глубину оттенков ощущений под принятые стандарты слов, то в какую жопу мира тогда сливается их остальная смысловая наполненность?» — закончила она про себя хмуро. — «Кастрат смысла какой-то получается.»
«А и ладно,» — перестала горевать Саша, переключаясь. — «Неясную информацию отчасти можно обозначить не совсем понятными знаками. Чтобы они именно её, его, их, сумму ощущений конкретных и обозначали. Со всеми тянущимися за этим терминами, для меня самой, смыслами. Только, блин, где их взять, такие символы? Где, блин, в продаже найти этот долбанный магический алфавит?»
«Придётся делать его самой. Хм, может зарисовать? Письмо и рисование же — это одно и то же? Возюканье грифелем по бумажке?» — Саша потянулась к ЦПУшному принтеру, доставая из нижнего лотка лист казённой (дармовой для себя-любимой) бумаги.
Положив его на стол перед собой, она взяла из нагрудного кармана ручку и сосредоточенно уставилась на белый лист.
«Что есть информация?» — в конце-концов она вытащила из внутренних диалогов вопрос, сама подкидывая себе понятные ей ответы. — «Информация это то, чем мы оперируем в уме. Ум, соответственно, имеет дело с тем, с чем знаком. То бишь успел познакомиться. Смутно-ощущаемое — знакомо смутно. Но, значит, этот процесс можно и продолжать развивать, знакомясь с чем-то новым, формулируя это для себя.»
«Или переформулируя уже знакомое, да.»
Саша щёлкнула ручкой, выводя на свет грифель инструмента фиксирования тусующихся в уме образов.
Написала на бумаге многозначительное «Поднимите зарплату, суки!». Покрутила в голове смысл сказанного, затем связанные с этим картинки, хмыкнула про себя. Решила записать то же самое, но по-другому. Картинкой.
Пытаясь вникнуть, как готовый итог должен выглядеть. Рисованием Саша когда-то пыталась страдать, но чего-то оно ей не далось. Отбилось от её нападок, тварь.
В итоге она залезла в свой смартфон и нашла на просторах тырнета мем с мужыком, который кричит «<текст>, блеать!», грозя миру кулаком.
Поставила яркость смартфона на максимум, накинула сверху лист, перерисовала рыбу мужыка без текста, и сверху-слева накарябала три кружочка, обозначавших три головы, и к ним три овальника, в смысле туловища. За ними высился вертикальный прямоугольник здания заводуправления, ближе к крыше которого фигурировал символ $.
«О, точно! Информацию выводить можно в символы! Что это даёт мне? Надо похавать.» — художества натолкнули Саню на сей однозначный вывод.
Распаковав привезённую комбикормом пищу (комбинат питания здесь готовил максимум корм, потому местные дали ему сие название), она погрела её в микроволновке, вернулась на ЦПУ и продолжила смотреть на бумажку, периодически пробегаясь взглядом по мониторам. Эта привычка у неё выработалась за годы работы здесь: вроде бы нихуя не делать, но быть готовым и бдить.
«Что-то мне не нравится. Чего-то здесь не хватает.» — продолжали вариться мысли в её голове, пока руки закидывали в тело съестное, методично-серьёзно перемалываемое челюстями, чтоб организму в дальнейшем было проще ассимилировать и раскидать по органам подходящую его структурам материалы. — «Я перенесла рисунок, но какой-то он голый, чтоле. А вот часть с заводуправлением будто вышла лучше, притом что всё вышло криво. Почему?»