Постепенно какие-то действия продвигались. Краем глаза Саша наблюдала эффект. Помимо постепенно поступающего чуйстдва некоей уравновешиваемости, поведение Эльзы менялось. Женщина потихоньку воспринималась девушкой всё менее энергичной и уверенной в себе — по движениям, мимике, взгляду при разговорах с собеседницей, с которой села на соседние места. В чём-то ощущение было сродни тому, что происходило тогда на парковке. Но, зная любовь к истории, Саша понимала, что подобными методами прекратить повторение ситуации невозможно — тварь в образе человека восстановится, подкопит сил и продолжить творить хуйню против неё. Это девушку не устраивало. Прикинув в абстрактном, с целью подстройки своего восприятия, что должна быть некая конфигурация чего-то, что в Эльзе вызывает хотя бы настрой, гипотетическую возможность действовать против Александры. И, уже въезжая в городскую черту, когда люди начали вылезать из автобуса на остановках, она сподобилась «нащупать» «это». Типа орех намерений, в котором чуелась возможность зла против Саши.
Продолжая взвешивать за и против, рефлексируя в самой себе, сравниваясь на память о прошлом, где её учили «не гадь другим», девушка в нерешительности ощупывала этот комочек, обладающий потенциалом против неё самой и комплексовала, не решаясь действовать против старых установок. Постепенно бы она, возможно, отказалась от своей задумки, но память подкинула ей данные об ощущаемом её существе уроне, когда её коробили слухи за спиной, довольно мерзкие, о её ебанутой нижним место голодности, а значит и неспособности себя как вести, так и мыслить, что конфликтовало уже с предыдущими установками о том, как Саша должна себя вести и что делать, которым её когда-то научили. Резонанс между привычками возрастал, время к действиям сегодня подходило к концу. И Саша понимала что несовершённые действия, как и совершённые, меняют в дальнейшем цепочку продвижения личности в абстрактном. Да и в физическом, если откровенно. В итоге девушка, всё так же глядя в окно, внутренне психанула, стараясь не выдавать сигналов наружу, и нащупанный ранее орешек начала давить, вскрывать, грызть, резать. Злясь, но злость направляя не в саму себя, нанося себе ущерб, а стараясь переносить на нащупанный объект и на Эльзу. Исходя из наработанного, в том числе в школе и после неё, на работе к примеру, моделей восприятия устройства механизмов, биологии живых существ, она переключалась в своём внимании, методом брутфорса, стараясь точнее дифференцировать устройство, взаимосвязи этих воспринимаемых «тонких структур» женщины и этого долбанного яйца, продавливая его, вырывая его из её «тела», уничтожая, давя, рвя его, как и «окружающие» этот комок… «Органы»? Которые его «обслуживают» или как-то с ним взаимосвязаны.
К выходу Эльзы из автобуса девушка своё «творчество» закончить не успела, оставшись ехать дальше. При этом своим вниманием она продолжала настраиваться, удерживать в памяти ощущаемое женщины, продолжая рвать и колоть ту хуйня, в которой был заложен код действия против Саши. Ещё несколько раз «психанув» она уловила, что целевой объект разхуярен. Надо будет в будущем провести, при встречи с Эльзой, визуально-ощущаемый контроль этой женщины, но некоторая первопричина её действий против Александры была разъёбана, чему вторили её разогнавшееся восприятие и слабая связь девушки с абстрактным. Накатывало состоянии некоего завершения, сделанного дела, и девушку отпускало. Было, вроде, трудно. Частично всплывала какая-то опустошённость. Но того комка, потенциального против неё, в Эльзе Сашей дистанционно не фиксировалось.
По выходу из автобуса Александра не заметила, в какой задумчивости за ней наблюдает недавняя собеседница Шубы. Впрочем, зла та не заготавливала, а дифференцировать направленный против неё взгляд, в котором нет угрозы, девушка пока не умела. Да и не думала ещё, что такое бывает.
Сколько-то дней спустя Саша забежала потусить с Мулей к ней домой. Та по телефону была раздосадована и резкá, что дало Александре понимание, что с её подругой случилось что-то нехорошее. А, так как этот человек был ей роднее родных, бросать всё на самотёк она не собиралась.