Также, по началу, даже вспоминание каких-то моментов достигалось тру-у-удным путём. Вспоминать сами сцены «тех-то и тех-то» событий удавалось лишь мельком, набросками и эпизодиками. Какая там, к хуям, необходимость выделить вниманием какую-то ыйынэргию вообще, из этой памяти? Продолжая задрачиваться в этом непонятном навыке, девушка стала руководствоваться фактами, когда часть некоторых воспоминаний живая в ней до сих пор. Соответственно речь идёт о всяких там подавленных ыйымоцыйах, страхе, ненависти, любви/влюблённости и т. п. Подавленных, в смысле когда-то бывших пиздец яркими, но по получению ей когда-то картине мира в виде линейного времени и утверждении себя в ней, в памяти они частично заместились/подзатёрлись уже давно другими событиями. Но мы же уже обсуждали тему, что Саша частично от такого восприятия себя отказалась. Отказалась не на уровне сухой и бестолковой теории, а практического внутреннего действия, к которому до этого шла годами, внося изменения и корректировки в своё существо нудно и целенаправленно. Так что, со временем, девочка, охуевая, потихоньку начала обнаруживать для себя, что может вспоминать некоторые события с ебейшей яркостью и ясностью. Нифига не все и не сразу, по чуть-чуть, и это уже был пиздец. Она внезапно начала штыриться и перестраиваться, распределяя возможности своей текущей личности более чётко по событиям прошлого. И вот там, в этом прошлом, было уже дохуя такого, ресурсы чего были скрыты. Вот, скажем, в каком-то из средних классов над ней подшучивали, и порой жёстко. И она при этом вела себя как конченая. Дети накидывали из глубины действий своих поверхностных личностей на неё события, ощущения, вызывавшие в Саше такие-то реакции. В момент той памяти, который воспринимался личностью как прошедшее, а по факту был ЛИШЬ ЧУТЬ-ЧУТЬ смещён относительно текущей фиксации её внимания, на её существо наслаивалась пачка всего, что в дальнейшем потихонечку её существо корректировало, изменяло, вбирало в себя. А этот «перепросмотр» давал шанс на определённом уровне высвободить фиксированные ТОГДА и в ТАКОМ-ТО виде ресурсы. При этом память, особо, никуда, нахууй, не девалась. По факту перевосприятие тех процессов высвобождало некоторые ресурсы в целом существе Саши, частью которых можно было действовать в моменте, которое восприятие фиксировало вниманием как настоящее. То бишь вообще в том, на что направлено, но это описание слишком абстрактно.
По мере продвижения перепросмотра «свободные» ыйныргитические ресурсы, а скорее даже годные к тому, чтобы быть снова задействованными ресурсы восприятия можно было перенаправлять на другие вещи. Вот только «вещи и идеи материального мира» ей, некоторые, уже были не интересны, или становились таковыми. А какие-то абстрактные вычисления дали ей вывод о существовании многих иных чудных штук и событиях, которые можно воплотить в реальность. Тогда Саша стала употреблять эти ресурсы на задействование процессов, ей интересных. Но пока наша девочка так и не смогла высрать из себя какой-нибудь штырящий файрбол, двигать объекты «взглядом» и творить прочую, околомагическую хуйню. А вот восприятие людей, животных, мира вокруг, происходящих в окружающем её процессов «обострилось». Вскрылись какие-то, не видимые ею ранее тенденции, которые до этого она не могла обратить в воспринимаемое чисто из физических фактов своей скованности, скованности и неопытности её восприятия. Потихонечку её поведение также стало перестраиваться. Какие-то вещи ей становились не интересны, тогда как другие чем-то притягивали.
Одно из событий, что заставило Сашу грустить, это что Муля вышла замуж. Так как жизнь шла вперёд и минуло что-то около года с лишним. За подругу она была рада, но и стало одиноко.
И ещё, на интересующие Сашу «стрёмные» темы ей было тупо не с кем поговорить. Не попиздеть, переливая из пустое в порожнее, а искренне обсудить некоторые вещи, когда из мира грёз и нематериального приходится выцеплять вниманием, обращая в слова, выходящие из тебя наружу моменты, тебя интересующие, и скрупулёзно их формулировать, чтобы собеседник, которому в моменте доверяешь на определённом уровне, воспринял их с минимальным, по возможности, количеством искажений, и выдал искренний ответ, а точнее хотя бы искренне выслушал, поучаствовав таким образом в доверительной беседе. А «стрёмные», потому что Саше была интересна магия-хуягия. В смысле возможные варианты действия нематериальной точки восприятия, часть процессов которой формировалось в личность девушки, существующей, ждущей, изучающей и даже, наверное, всё-таки могущей полюбить.