Немного поворочавшись и убедившись, что еще настолько рано, что все пассажиры парома спят, а Гордиан даже позы не меняет и не собирается подглядывать за ее манипуляциями, Карина взмахнула руками, прошептала простую формулу и воссоздала перед глазами иллюзию сна.
Сегодня все начиналось в бальной зале замка барона Аландера. В приоткрытые окна врывались звуки из сада, который они оба так любили, и запах весеннего цветения плодовых деревьев кружил голову. Солнечные зайчики играли на паркете, начищенном слугами до блеска, и от их приятного тепла хотелось зажмуриться и замурлыкать, но никак не в присутствии дяди.
Карина разглядывала проекцию, коршуном нависшую над ее собственной.
Да уж, дядя Аландер никогда не напоминал ей папу, хотя они и родные братья. Насколько же все-таки старший Аландер отличался от младшего!
Облаченная в легкое домашнее платье, Карина нервно мяла пальчиками складки юбки, а дядя жестко распекал ее, разве что не клевался. Даже повадками и заостренными, резкими чертами лица дядя чем-то напоминал Карине хищную птицу.
- Ты снова не выучила урок, Карина, - чеканил дядя слова, заставив ее вскочить на ноги и виновато спрятать руки за спину. – И опоздала на занятие! Ты – бездарная ведьма и никудышная стихийница. Иногда у меня складывается впечатление, что брат тебя удочерил. Если бы родовой камень не подтвердил, что в тебе течет кровь рода Аландер, я бы никогда не отказался от этой мысли.
Да, она упражнялась все утро, но только не в магии и, о Пресветлый, не в зельеварении и колдовстве, а в игре на пианино. Новая пьеса настолько увлекла все помыслы Карины, что время пролетело незаметно, и она опоздала к профессору Ругаро, специально выписанному из столицы с целью обучить ее всему необходимому, конечно же, по мнению барона Аландера, который лично составлял программу обучения.
- Никаких иллюзий, никакого баловства, только самое необходимое! – кичился он перед гостями замка теми предметами, которые включил в программу для племянницы. – Профессор Ругаро обучит Карину всему, что ей пригодится в будущем, разве не так?»
Сухонького старичка – профессора Бэллоу, дядя Аландер никогда не упоминал в разговоре с гостями. Его тоже наняли для обучения Карины, но профессор многие годы жил в безвестности и согласился на предложение барона Аландера, чтобы не умирать в одиночестве. Именно профессор Бэллоу развивал в Карине иллюзорный дар и помогал освоить базовые заклинания.
Карина махнула рукой, пробормотала заклинание, и вот они уже в столовой в обществе графа Винсента – старого и брюзгливого сморчка, и его дочерей – истинных ведьм, хотя назвать их так хотелось только за их вредный и стервозный нрав, а не за наличие таланта или дара.
- Моя племянница – единственный в своем роде бриллиант, - напыщенно чеканил слова дядя Аландер, обращаясь к графу Винсенту, но Карина знала, насколько они лживы. Правду он говорил, оставаясь только с ней наедине.
- Я удивлен насыщенностью программы, - поддакивал граф, - но как же общеизвестные предметы: история, расоведение?
- Никакого расоведения, - кривился дядя Аландер. – Пусть гномы живут под землей, вампиры не вылезают из своих пещер, а тролли так и остаются жителями далеких лесов, как и некроманты. Пресветлая, не хватало нам еще наводнения этих стервятников геранцев, жаждущих наладить торговлю со столицей. Да кто вообще посмотрит на их товар? Где это видано, чтобы всякий сброд населял Галлию, словно они имеют право ходить по улицам наравне с коренными галлийцами?
Карина просматривала иллюзию и корректировала ее по мере того, как наполнялись красками все новые и новые воспоминания.
В тот день дядя Аландер впервые пригласил графа для того, чтобы представить ему «свою талантливую племянницу», а Карина тогда так испугалась, что не смогла достойно сделать положенный глубокий книксен.
Сон – это всего лишь сон, а вот иллюзии она строила, основываясь на реальности. И следующая сцена – это ее первый день рождения вне стен дома. Карина настолько несчастна и разбита, что нет никакого настроения праздновать, и дядя Аландер кривит губы и призывает ее не распускать нюни, потому что он «не терпит бесполезных слез и никому не нужной театральщины»!
К сожалению, барон Аландер не умел утешать, как не умел находить с детьми общий язык, как не умел воспитывать, заботиться и любить. Самой большой ошибкой ее дяди стало решение удочерить племянницу, и ничего хорошего из этой затей не вышло ни для кого из них. Барон тяготел свалившимися на него обязанностями, а Карина с каждым годом становилась все более несчастной, не получая привычной теплоты от теперь единственного родственника. Если бы не Гор, она бы зачахла в замке за пару лет.