- Зачем? – спросила она одними губами, пока спускалась к доске, но Кастейн улыбнулся одним уголком рта и ничего не ответил.
- Кто из вас согласится стать временной жертвой? – с хищной улыбкой спросила профессор Нараньи, глядя на Кастейна, и тот кивнул, отказываясь от наложения обезболивающего заклинания.
- Что ж, ваше право, - согласилась профессор, поднимая проводник магии – янтарный камень размером с куриной яйцо, но неправильной формы, и направляя его на голень Кастейна. Секунда, и на лице вампира дрогнул мускул, показывая, что заклинание Катерины попало в цель.
Жестокие методы обучения, применяемые в Королевской Академии Магии, смущали Карину, но она собственными глазами видела, как быстро в такой ситуации адепты овладевали нужными им знаниями.
«Лишь бы не показывали открытые переломы на адептах, - думала она, в этот раз моментально образуя пассами диагностическую схему и сращивая незначительный перелом Кастейна за считанные секунды. – И не демонстрировали разрыв тканей, и не применяли колющие и режущие предметы для ранения, и не…»
-Отлично, - прервала мысли Карины профессор Нараньи. – Непревзойденный результат, леди Аландер, с такими успехами вам не придется сдавать экзамены в конце года. А вам, Кастейн, спасибо за согласие в очередной раз побыть нашей жертвой.
Карина поклонилась и быстро поднялась наверх, глядя себе под ноги. В спину ей летели изумленные шепотки, а заинтересованные взгляды адептов она чувствовала прожигающими дырами между лопатками. И, если до сих пор, ей каким-то чудом удавалось избежать ненужного внимания, то теперь она знала, что от нее не отстанут. Адептка, зачисленная посреди учебного года, известная в высших кругах своей фамилией и происхождением, она уже вызывала любопытные кривотолки, но теперь добавилось и наглядное доказательство ее высокородности – отличное образование.
-Это они еще не знают, насколько ты безнадежна в расоведении и истории континента, - хмыкнул Кастейн, догоняя Карину на последней ступени и помогая ей не упасть. Карина и не думала спотыкаться, но рука вампира, придержавшая ее за талию, казалась настолько уместной в таком положении, что Карине вдруг сделалось неловко от самой мысли об этом. И кто кого собрался соблазнять: она Кастейна или он ее?
- Что бы вы не задумали, я не собираюсь в этом участвовать, - жестко сказала она, сбросив прохладную руку Кастейна. – Никаких встреч после занятий, никакого общения между нами вне стен аудитории, никаких тайн. С меня хватит неведомого и неизведанного, я хочу просто учиться.
Верит ли она сама в то, что говорит?
Кастейн не ответил, а Закари и Рина проводили девушку странными взглядами. До самого конца лекции Карина не отрывала взгляда от страниц пергамента и так внимательно слушала объяснение новой темы, так усердно скрипела пером, что поставила несколько клякс и в одном месте порвала плотную бумагу. Ее солнечные пряди, выбившиеся из сложной прически, упали на парту, и привлекли внимание одной пары глаз – темно-красных, ненасытных, жаждущих.
- Мы сами тебя найдем, если не придешь, - угрожающе рыкнула Рина, когда после гонга Карина спускалась в подземелья, - лучше смирись с тем, что ты по каким-то неведомым мне причинам интересна Кастейну. Это привилегия…
Дослушивать вампиршу Карина не стала, прижав к себе стопку пергаментов и ускоряясь. Она искала друга и нашла Гора в подземельях, где проходило зельеварение. Он как раз выходил из класса напротив в обществе шумных и гомонящих на все голоса девчонок. Окруженный разномастной толпой первокурсниц, Гор даже не сразу заметил Карину, хотя двумя часами ранее за завтраком они и договаривались, что в перерыв встретятся здесь, чтобы поболтать.
- Кто-то прожигает тебя недобрым взглядом, - сказала Гору девушка с длинным носом и бесцветными локонами, красиво уложенными в пышный «пучок». От нее неприятно пахло тленом, и Карина сморщилась, глядя на то, как девица вцепилась в локоть ее друга.
- Карина! – Наконец, заметил ее Гор. - А это Рамилия – дочь старшего вождя Белого племени геранцев, прибывшая сюда по особому приглашению ректора Меркури.
-Да неужели? – протянула Карина любезным, как ей самой казалось, тоном, скрывая за ним неприязнь. – Я думала, что все геранцы – некроманты.