-Тоже верно, - нахмурился Кристоф, ловко управляя жеребцом, который с дотошной последовательностью обходил все лужи. Лошадка же Карины упорно лезла в самую грязь, и вскоре подол платья намок и потяжелел. – Значит, нет?
- Нет, - решительно ответила Карина. - Но я бы хотела, чтобы именно вы представляли меня Доминиану Галлийскому при дворе, когда он того потребует, - попросила Карина, и Кристоф кивнул.
-А он непременно потребует, учитывая ситуацию, - задумчиво произнес он и, уже привычным Карине жестом, ухмыльнулся одним уголком губ, думая о чем-то своем. – Вы с Кастейном – уникальный союз, который поможет Дому закрепиться на троне.
-Неужели? – ехидно спросила Карина, отметив про себя, что ее новообретенный дядюшка и нынешний король, вероятно, очень близки.
Ректор Меркури хмыкнул.
-Не думаешь же ты, что тебе удастся избежать ответственности, связанной с твоей фамилией и с обрядом, проведенным ахорном? Вспомни, кем был твой отец – сильным магом и членом Королевского Совета. Он оставил право наследования за тобой, поэтому по вступлении в нужный возраст ты или твой муж займут это положение при дворе.
- О, разве? – удивленно ойкнула Карина, никогда не задумывающая о чем-то подобном. – Не рано ли говорить об этом?
- Родная моя, в Галлии идет постоянная борьба за трон – кровожадная, беспощадная и подлая, а ты все еще пребываешь в мире грез? – с сарказмом произнес Кристоф, а Карина поджала губы.
-Если миром грез можно назвать мрачный замок, за стенами которого дядюшка Аландер прятал меня на протяжении последних лет, то да, - ответила она, дергая подбородком и обиженно отводя взгляд от лица ректора.
Кристоф тут же извинился и замолчал, но пауза, возникшая в разговоре, вовсе не тяготила Карину, ей нравилась эта живая перепалка между ней и Кристофом. Даже про себя она уже не называла его ректором, вернее, не хотела так его называть. Но и до дядюшки ему было, ой, как далеко.
Через несколько восхитительных минут, во время которых Карина восторгалась окружающим ее пейзажем, каждым архитектурным строением, так непохожим на вычурные дома Вестфальдии, милыми и аккуратными садиками и палисадниками, они, наконец, приехали к одинокому обветшалому каменному дому. Краска на окнах и входной двери давно облупилась, каменное крыльцо разрушилось, вазоны заросли сорняками и вьюном, подъездная дорожка и вовсе не просматривалась, а сад и беседка оплелись бурьяном настолько плотно, что Карина засомневалась, что они вообще смогут преодолеть это препятствие.
- И это мой дом? – с сожалением спросила она, глядя на Кристофа. – О, боги, насколько же он запущен! Разве у нас не осталось слуг, которые могли бы жить в доме и ухаживать за ним?
-Прости, но я не знаю, - извинился ректор Меркури, спрыгнув с жеребца и оглядывая соседние дома, которые словно по мановению магического ритуала отодвинулись от имения Аландеров, как можно дальше. Полуразрушенный загон для лошадей, который примыкал к ограждению, завалился на одну сторону, и доски, ранее служившие крышей, теперь валялись прямо перед калиткой, загораживая вход.
- Нам придется воспользоваться твоей кровью, но и это не поможет беспрепятственно проникнуть в дом, - сделал вывод Кристоф, с досадой глядя на заброшенный особняк. – Ума не приложу, почему барон Аландер ничего не сделал для сохранности твоего имущества.
-Разве что он был уверен, что я никогда сюда не попаду, - выпалила Карина, поджимая губы, чтобы не расплакаться от отчаяния. Нет, она, конечно, представляла, что ее родовое имение выглядит не лучшим образом, но не настолько же плохо.
- Пойдем, - позвал ее Кристоф, подавая руку и помогая спешится.
Привязав лошадку, он повел Карину кружным путем, продираясь среди насаждений, служивших живой изгородью. Пыхтя и царапая руки и лицо, они нашли небольшую калитку, когда-то служившую черным входом.
-Здесь получше, - пропыхтел ректор Меркури, отдирая от лацкана сюртука прилипчивые растения. Его растрепанные в беспорядке волосы насмешили Карину, и она прыснула в кулак, изо всех сил стараясь не рассмеяться во весь голос.
- Ты бы на себя посмотрела, - недовольно буркнул Кристоф, доставая из кармана какой-то артефакт и прикладывая его к ограждению. – Кровь, - напомнил он нетерпеливым тоном, и Карина уколола палец колючкой, тут же приложив его к камню.
В доме пахло пылью и тленом, и Карина осторожно ступала по прогнившим доскам пола, смаргивая навернувшиеся слезы. Некогда шикарная лепнина потолка заросла плотной вязью паутины, свисавшей гирляндами и с огромной люстры, зачехленная мебель, сдвинутая в середину комнаты, загораживала единственное уцелевшее окно, из которого с трудом пробивался свет. Вместо картин на стенах зияли выцветшие прямоугольники темных, отошедших от стен обоев, а истлевшие портьеры, проеденные молью, и вовсе имели жалкий вид.