Расплатившись и выбрав столик у окна, но в самом уголке, чтобы не слишком привлекать внимание немногочисленных посетителей, я замерла над высокой фарфоровой чашкой, просто вдыхая аромат. Склонившись поближе, я улыбнулась, чувствуя, как лица касается теплый пар.
— Корица, что-то очень похожее на апельсиновую нотку, — прошептала я и наконец пригубила напиток. Вкус был чуть непривычный, но в тоже время очень знакомый.
Глядя, как за окном своей собственной жизнью живет чужой мир, я пила кофе, ела ореховый пирог и впервые за эти дни чувствовала не просто азарт, желание жить и неистребимую веру в лучшее, а самое настоящее счастье. И покой.
Больше не нервничая, из кофейни я отправилась на поиски аптеки. По моим представлениям, именно там следовало искать все то, что понадобится мне в первую очередь.
И не ошиблась!
На счастье, мне повезло и в этот раз: все товары можно было увидеть в стеклянных шкафах по обе стороны от входа и на прилавке, растянувшемся поперек зала. К каждому был приложен листочек со стоимостью, позволяя оценить расходы.
Пришлось попотеть, чтобы опознать большую часть товаров, а после буквально на пальцах объяснить, что мне нужно из того, что я не нашла, но спустя час из аптеки я вышла, изрядно обеднев, но зато с целой сумкой всякой всячины.
— Вот это же другое дело! — поглаживая бок сумки, улыбнулась я небу. — Уже жить можно.
Естественно, мне не приходилось рассчитывать на какие-то знакомые марки или даже знакомые названия. А кое-где — даже внешний вид. Но теперь в этом мире у меня был зубной порошок, имевший лиричное название «Розовая вишня», но не из-за аромата — тот как раз был самым обычным, ментоловым, — а из-за цвета. Зубная щетка. Несколько брусков мыла с ароматом, сильно напоминавшим шалфей. Стеклянная бутыль с самым настоящим шампунем, а аптекарь предупредил, что при возврате бутылки даст скидку в следующий раз. Плотная картонная коробка с содой. В отдельном кульке — мелко натертый корень какого-то местного дерева, который здесь применяли вместо синьки при стирке белой одежды. И корень другого дерева, теперь уже мыльного, предназначенный для мытья всевозможных поверхностей. Все дно сумки занимала туалетная бумага, которую здесь делали из каких-то водорослей. Пока еще никто не додумался делать ее в рулонах, но и в виде салфеточек — тоже неплохо. Оставшееся место в сумке я набила здоровенным отрезом марли, пожадничав отдавать в два раза больше за нее же, но в уже нарезанном на бинты виде. Из лекарств выбор ограничился бутылочкой синей жидкости, которой предлагалось дезинфицировать раны. Десять видов пилюль собственного изготовления пока вызывали лишь вопросы, поэтому их я оставила на следующий заход в аптеку.
Заглянув в пару магазинов готовой одежды и оценив предложенные товары, я со вздохом выложила довольно значительную часть оставшихся денег в одном из них, купив три пары чулок из материала, на ощупь напоминавшего кашемир. Представленное в продаже нижнее белье не радовало, но пришлось смириться с покупкой панталон, хотя продавщицы очень удивлялись, что я выбрала черные, и парочки ночных рубашек.
— Вы недавно потеряли кого-то из близких? — спросила самая старшая из них, заворачивая товары в лист плотной коричневой бумаги. — Возможно, присмотрите у нас и платье для траура?
— У меня траур по прошлой жизни, — очень серьезно сказала я ей, чтобы не вдаваться в запутанные объяснения и не выглядеть странной. — Хотя… — уже на улице сказала я вслух. — Может, и нужно быть чуть-чуть странной. С чудинкой. Наверняка внешний вид Мэя и Шарада тоже не кажется здесь обычным. Людей с чудинкой недолюбливают, избегают или ими восхищаются, но зато нет необходимости перед каждым оправдываться, что мне просто нравится черный цвет.
— Эй! А мы тебя ищем! — окликнул меня Мэй, когда я вернулась на мою персональную маленькую площадь.
Я с сомнением вздернула бровь, глядя на брюнета, рассевшегося на ступеньках домика. Блондин удобно вытянулся на площадке перед дверью, длинными ногами перегородив проход.
— И это так вы меня искали? — фыркнула я себе под нос, обходя одного и переступая через другого, и громко спросила: — Зачем?
— Ну как же! — вскакивая, воскликнул Мэй.
— Я еще не обрела вашу злополучную магию, — пробасила я, прерывая слова, уже готовые сорваться с губ парня. — Как обрету — сразу скажу. Вы бы лучше чем-то помогли бедной и несчастной девушке, оказавшейся в этом суровом Семимирье без друзей и знакомых.