Ух! Как здесь, оказывается, хорошо!
Ходр и дров раздобыл, и костёр развёл, даже соорудил крепления для котла и вкопал штыри, водрузив неподъемный котелок над открытым огнём.
Есения была в восторге. Это не рогатая рожа, от которой ничегошеньки не допросишься. С Ходром у мэрского отродья вообще против неё не будет никаких шансов.
— Можете быть свободны. — отдала очередной приказ ведьмочка, едва не облизываясь на котелок, в котором вот-вот закипит колодезная вода. — Спасибо вам.
— А котёл? — растерялся демон, почесав голову аккурат между рожек.
Ах да, котёл ведь вернуть нужно будет.
— Когда я закончу, зелью нужно будет дойти и настояться. Котёл, опять же, быстро не остынет. Ступайте отдыхать. — немного подумав, Сенька сжалилась над демоном. Да и свидетели ей ни к чему.
Мало ли до чего она здесь доварится?
Глава 12
— Мне не пр-р-редлагать. — заявил Митрофан, опасливо косясь на пипетку с болотного цвета жижей, именуемой Сенькой зельем. — Я кот.
Ведьмочка фыркнула и открыла рот, бесстрашно накапав на язык две капли.
— Вяжет… — покатав горьковатое послевкусие, изрекло юное дарование.
Котёл, как и большинство ведьминских вещей, оказался волшебным — зачарованным. На радость Есе, он мигом не только довёл зелье до готовности, но и остудился. Единственное, чего не учла ведьма, — ходить не мог. Хотя, если признаться, Еська пробовала ему приказать это сделать.
Ну а что? Метла же двигается на своих тонких прутиках, как на едином механизме, почему котёл не мог?
А не мог. Не зачаровывался он для таких ухищрений, ненужных одному из самых верных помощников ведьмовского дела.
Если с пустым котлом у Сеньки ещё были хоть какие-то шансы, то с полным — вообще без никаких. Не утащила бы.
— Как ощущения? Успокоилась?
Еся обиженно пожала плечами, махнув рукой на отыскавшиеся пустые пузырьки, которые ещё предстояло вымыть. Она уже всё продумала: куда будет разливать успокоительное зелье, где хранить и даже, что будет на этикетке — для этих надобностей ведьма отыскала бумагу и цветные грифели.
— Маловато. — прислушавшись к своим ощущениям, констатировала ведьма, с готовностью открыв рот и накапав себе на язык ещё две капли зелья.
— А помнишь, котёл Мар-р-рты? — задумчиво протянул кот, почесав себя за ушком. — Он ведь сам ей зелья вар-р-рил. Ты бы тоже попр-р-робовала, чтоб лапы не вытянуть со своими помоями…
— Помоями? — хмуро переспросила Сенька, воинственно нахмурившись. — Ты же даже не пробовал!
— Я ещё молод. Жить хочу. Стану я всякую гадость пр-р-робовать? По р-роже твоей, Сеня, вижу, ты не успокоилась. Твоё зелье дер-р…
— Цыц!
А зелье-то и правда что-то не успокаивало.
— Десять — это же немного? — принялась вслух размышлять Еська. — Десять — это нормально.
— Ты что задумала? — всерьёз забеспокоился кот.
Махнув на Митрофана рукой, ведьмочка решительно выдавила всё содержимое пипетки в рот и зажмурилась. Язык понемногу немел, отдавая холодом в дёсна.
— Ты жива там?
Кивнув, девушка распахнула глаза, заторможено улыбнувшись.
— Работает, Митрофанчик. — томно протянула она, ухватившись рукой за спинку стула.
Ведьму повело.
— Сеня, ты дур-р-ра? Ты увер-р-рена, что за столько лет валер-р-риана осталась валер-р-рианой? Я её… — кот замолчал. Склонив набок голову, он наблюдал, как его двуногий питомец медленно оседает на пол. — Ой дур-р-ра.
Обеспокоенно поддёрнув ушами, кот спрыгнул со стола, подбежав к растянувшейся на полу ведьмочке. Прислушался, нервно морщась и дёргая усами.
Еська спала.
— Сеня, вставай… — тронув лапкой курносый нос, кот жалобно мяукнул. — Дур-р-ра, что ли? Вставай, говорю…
— Пять… — пробормотала ведьма, не открывая глаз. — Шесть капель... — перевернулась, устроив правую руку под головой. — После еды…
— Зельевар-р-рка, недоделанная. — констатировал Митрофан, прохаживаясь взад-вперёд рядом со спящей ведьмочкой. — Сеня, спи в кр-р-ровати! Зр-р-ря ты её выбивала и пер-р-рестилала, а? Сеня, не дело это. Вставай!
Есения его не слышала. Она спала глубоким и безмятежным сном. И не было в этом сне ни Марты, ни рогатой мэрской рожи… Был прекрасный полёт на метле.
— С четыр-р-рёх капель, главное, ничего. — заворчал кот, устраиваясь под животом девушки. — А с десяти ср-р-разу же выр-р-рубило. Она его ещё пр-р-родавать собир-р-рается? Поубивает людишек же, дур-р-рочка.