– Стоп! Все, убедил. Выезжаем завтра… ну, скажем, в десять. Нормально?
– Ну, раз на приглашение в твою постель мне рассчитывать не приходится… – скорчил ведьмак горестную физиономию.
– Данила, ну какого черта! – возмутилась я уже на пороге. – Ты сам сказал, что не хочешь быть моей батарейкой!
– Вот! – воздел он указующий перст к своду прохода. – Говорю же: порочная ты девушка, Люся! Я место поспать просто попросил, а ты сразу готова накинутся на меня беззащитного!
– Да ты достал! – зарычала я, разворачиваясь, но хитрый ведьмак закинул сумку в дверной проем и отскочил подальше быстренько, хохоча.
Пошел к выходу из-под арки, но тут же затормозил.
– Люськ, номер мой забей себе! – велел он обернувшись и быстро продиктовал цифры, которые я и записала. – Все, на связи!
– Хозяйка-а-а! – уже почти привычно кинулся навстречу Алька. – Вернулась, родименькая! А этот ащеул-пустоплеть опять тебе душеньку на кулак наматывал да удом своим препоганым бахвалился? Ух я бы ему!.. Ты только прикажи, и я ему в кофей его такого наболтаю в другой раз… до Пасхи не разогнется!
– Да нормально все, Алька, – потрепала я слугу по макушке. – И я же велела тебе больше на ведьмака бочку не катить.
– Чегой?
– Не надо с ним ругаться, и гадостей тоже никаких не делай. Он вроде как пока нам друг.
– Ой, хозяйка, с такими друзьями врагов не надо, но то не моего холопьего ума дело, да? – И он заискивающе заглянул мне в лицо снизу красивыми глазами французской звезды. Ох и подлиза.
– Алька, у нас поесть есть что?
Стоило только порог переступить, и жуткая усталость свалилась с плеч, как если бы была свинцовым одеялом, и тут же ожил пустой желудок. Не соврал Данила насчет подпитки сил домом. Ах, да, врать же у подлунных не принято друг другу, так что тут правильнее говорить “не умолчал”.
– А как не быть? Ты ж не распорядилась, чего кашеварить, вот я и решил плова наготовить. Угадал?
– Угадал. Мне сейчас хоть что, лишь бы съедобно, а потом под душ и спа-а-ать.
– Я старался, каждую крупиночку перебирал, мясо в семи водах мыл, травы духмянные самые лучшие выбирал… – Алька, затопавший впереди меня, насупился и забухтел себе под нос. – А вишь оно чего… лишь бы съедобно…
Я решила никак не реагировать его бубнеж. Вот поем, похвалю, и отойдет. А то сейчас только поддайся на его нытье, и он лишь сильнее разойдется.
– А нам так-то харчи скоро надобно бы закупить, хозяйка, – не получив от меня желаемого отклика, слуга живо сменил тему. – А то закончатся скоро.
– Сам меньше жри, вот и не кончатся быстро, – пробасил невесть откуда появившейся у стены Никифор, что поклонился мне. – Здрава будь, хозяйка! С возвращением тебя!
– Ах ты… – Алька покраснел, мигом заводясь, но тут же зыркнул на меня, видимо, вспомнив запрет на ругань. – В самого как только столько лезет-то! Утроба бездонная!
– Так, перестаньте! Ты мне, Алька, напиши, сколько чего надо, у меня деньги пока есть, закупимся. – Хотелось бы мне побольше родным отвезти, но не заставлять же и домочадцев своих потусторонних голодать. – Посчитаю, поделю, что на что, а дальше заработаем.
– Кхм… – явно озадаченно кашлянул Никифор. – Ты чего же это, пустобрех эдакий, не доложился хозяйке о казне?
– А когда б я смог? – ощетинился в ответ слуга. – Первый раз она вон ветром унеслась отсюда, второй раз измордованная да хворая пришла, поутряне ведьмак этот нагрянул. Не при нем же добром светить! А ну как потянет чего, ручищи-то загребущие небось, а мы отвечай за убыль добра хозяйского?
– Вы сейчас о чем? И есть мы будем наконец?
– А ну мухой лети, на стол собирай, баляба зряшная! – прикрикнул на Альку домовой. – А я сам все хозяйке покажу. Эх, вот же баламошка, никакого проку от него в дому!
– Да я тебя… – сжал кулачки Алька, багровея от злости, но я топнула ногой.
– Цыц! Никакого скандала мне тут! Сил нет слушать вас! Алька, еду неси. Никифор, показывай, что хотел, но только по-быстрому.