— Нет, — сказал он, глядя мне прямо в глаза. — Благодарна, значит благодари. Я с тобой не закончил.
Резкий толчок внутри меня, следом ещё один, и ещё. Его губы обрушиваются на мои. Поцелуй жёсткий, от неожиданности я открываюсь, и его язык, с требовательным напором хозяйничает внутри моего рта, завоёвывает меня, подчиняет.
Проникновения резкие, грубые, и… умелые, многоопытные, расчётливые, так, что моё дыхание сбивается, мозги расплавляются, и по всему телу жаркая волна.
Его губы и язык терзают мой рот, мои руки слабеют на его плечах. Он берёт меня с растяжкой, глубоко, идеально, сильно, а я… моё сопротивление гаснет, растворяется…
Очень скоро под его искусными ласками меня накрывает опустошающий, мощнейший оргазм. Вместо того, чтобы оттолкнуть дракона, я прижимаюсь к нему сильнее. Содрогаюсь всем телом, выстанывая удовольствие в его жёсткие губы.
Он разрывает поцелуй, и я распахиваю глаза. Холодею оттого, как он на меня смотрит: жадно, пронзительно, неотрывно… а сама при этом дрожу, выгибаюсь всем телом, цепляясь за него, пытаюсь успокоить дрожь.
Не успеваю утихнуть — мои ладони тонут в его кулаках. Резкое движение — мои руки прижаты к простыне над моей головой. Он тяжёлый, жаркий, жёсткий на мне.
Новое проникновение — расчётливо, умело, глубоко, так что у меня лишь громкий стон и до боли закушенная губа.
Он останавливается, лижет мою губу, прикусывает её сам.
— Сегодня ты моя, ведьма. Вся моя.
Не успеваю возразить. Новый беспощадный поцелуй разрушает всё: я забываю, что хотела, кто я, где я, зачем это всё… И особенно мне становится всё равно — чему я там собиралась возражать.
Остаются лишь его губы, его руки, его дыхание, его тяжесть. Его умелые движения — идеальные, точные, именно такие, чтобы я снова — в дрожь, в стоны.
И снова его взгляд на моё лицо: изучающий, жгучий, неотрывный, пока меня выгибает нестерпимым удовольствием под ним.
Этому невозможно противостоять, то, что он делает со мной, то наслаждение, которое он пробуждает во мне… Это сильнее меня.
Он, повелитель, повелевает мной, я… сдаюсь, подчиняюсь, отдаюсь в его власть.
Забываю, почему я хотела уйти. Не помню ничего, и не думаю ни о чём.
Он заслоняет собой весь мир. Я действительно, полностью, до дна, вся — его.
Мне этого не избежать.
Да я уже и не хочу. Отдаюсь ему. Сама отвечаю на поцелуй. Теперь уже и я двигаюсь вместе с ним. Не понимаю, да и не хочу понимать, почему — сама целую. Прижимаюсь губами к его крепкой шее, скольжу по ней кончиком языка, кусаю его за плечо.
Повелитель довольно рычит, отпускает меня на мгновение — но только затем, чтобы развернуть меня на живот и снова накрыть собой.
Наматывает мои волосы на запястье, сжимает ладонью мою шею, раздвигает широко мои ноги и вонзается в мою глубину — на всю длину, до конца, а я кричу, вжимаюсь лицом в простынь… нет, не даёт, поворачивает моё лицо к огню в камине.
— Не отворачивайся, ведьма. Я хочу смотреть, как тебе со мной хорошо.
Моё лицо каменеет. И я каменею. Ну и гад же ты. Ещё один самовлюблённый мужлан. С ним мне хорошо, смотреть хочет, ага.
Видимо, у меня мозги совсем размякли. Пытаюсь вырваться. Не получается. Поворачиваю голову к дракону сильнее, чтобы видеть его. Собираюсь его послать, грубо, так, чтобы отпустил, но он зажимает мой рот, и снова двигается внутри меня.
— Придержи плохие слова, Ольга, — шепчет он мне на ухо, — сейчас я тебе помог, не дал сказать, в следующий раз хорошо подумай, то ты хочешь, чтобы я услышал, кроме твоих стонов.
В его голосе прорезаются те самые интонации, от которых я снова ощущаю тот самый пугающий холодок. Он прав, оскорблять повелителя — плохая идея.
Он что, читает мои мысли? Вряд ли. Скорее всего, у меня на лице всё было написано.
Впрочем, я снова забываю обо всём, как только он начинает неутомимо и властно брать меня. Жёстко. Подчиняюще. Умело. Невыносимо хорошо…
И снова я содрогаюсь в ярком наслаждении, ещё более сильном, чем всё предыдущее. Который уже раз?.. Судя по тому, что он не собирается меня отпускать, далеко не в последний раз…
Не знаю, как он это делает. Но он заставляет меня забыть.
Он больше не говорит. Просто продолжает делать всё это со мной…
У меня тоже больше нет для него слов, остаются только стоны, а потом даже крики.
Это безумие. Он говорил, ночь коротка? Для меня она растягивается на века.
Я всё-таки принимаю происходящее. Позволяю себя гладить, ласкать, целовать, брать меня снова и снова.
Наслаждение растягивается, становится бесконечным. Я отдаюсь ему полностью. Творю наше наслаждение вместе с ним. Двигаюсь, нанизываюсь на него сама. Плавлюсь под его неотрывным взглядом. Разрешаю ему всё. Сама целую, изучаю его тело. Позабыв про стыд, забыв про себя.