Ведьма, как есть, порочная и безумная от него, от желания быть с ним, от его запаха, тела, губ, умелых сильных рук, хочу, как же я хочу…
Разлетаюсь криком на тысячи звенящих наслаждением искр, улавливаю каждое мгновение блаженства, терпкой лавой наполнившей кровь.
— Мне хорошо с тобой, очень хорошо, — дрожа всем телом, шепчу я, поднимая голову, подставляясь лицом его взгляду. — Очень. Очень хорошо.
Чувствую лёгкие поцелуи — на щеках, почему-то мокрых от слёз. На глазах, на губах, снова на щеках.
Я подрагиваю, прижимаясь к нему, рваной пульсацией сжимая его внизу.
Наконец, нахожу силы открыть глаза и посмотреть на него.
Повелитель задумчив, рассматривает меня неотрывно, молчит и смотрит.
А до меня доходит, что именно я только что сделала. Хоть бы у Чернуши спросила, мне вообще можно этим заниматься тут, на озере? Вот ведь я…
Я же про всё на свете забыла!.. У него что, такая магия? Так влиять?..
Краснею, опускаю голову, а повелитель… в тот же миг наклоняется, касается лбом моего лба. Резко втягиваю воздух, и он находит губами мои губы. Целует пронзительно и нежно. Невыносимо просто.
У меня проливаются слёзы, а повелитель говорит очень тихо:
— Ты не сделала ничего плохого, Ольга. Стыдиться нечего, — и добавляет: — полетели ко мне в замок, я утром сам тебя сюда верну.
Я глубоко вздохнула, провела рукой по его броне. Всё ещё чувствуя его внутри себя, ведь он так меня и не отпустил.
— Мне нельзя, повелитель, — так же тихо прошептала я. — Нельзя мне с озера. Я и в город-то зря пошла, чуть бесценное не потеряла. Совсем-совсем нельзя.
Дракон нахмурился. Глянул на озеро. Задержал взгляд на доме и сдвинул брови сильнее.
Снова посмотрел на меня.
— Я больше не покину своё озеро, — твёрдо глядя на него, произнесла я.
Повелитель медленно кивнул. Приподнял меня и поставил на ноги. Я почувствовала движение его магии, приводящей его и мою одежду в порядок, даже порванное им нижнее белье соединилось.
Он наклонился и легко поцеловал меня в губы.
— Благодарю за твою страсть, ведьма, — прошептал он. — Утолила мою жажду в тебе. Одним глотком, тогда как её в тебе, как воды в твоём озере.
Пока я пыталась осознать его слова, дракон выпрямился, провёл ладонью по моим волосам, резко отошёл от меня и направился к берегу.
Я обняла себя руками, чувствуя как поток воздуха от взмаха могучих чёрных крыльев развевает мои волосы и поднимает подол платья.
Во всём теле разливалось сытое томление. В голове творился полный бардак. Прилетел, трахнул и улетел. Даже не обещал вернуться. Хотя его слова про глоток и целое озеро явно давали понять, что меня он в покое не оставит.
«Хорошо, что не повела его в дом», — ехидно мурлыкнула в моей голове Чернуша. — «Это была бы катастрофа. Дракон у тебя умный. Соображает».
Я снова покраснела. Эта красивая поганка всё это время была тут…
Стиснув зубы, я раздражённо отбросила прядь волос на спину. Я взрослая женщина, а дух-хранитель не первый день на свете живёт, уж её целомудрие я точно не могла оскорбить.
Дракон прав. Я ничего плохого не сделала. И стыдиться мне нечего.
— Причину, почему дракон в моём доме стал бы катастрофой, ты мне, конечно, не скажешь, — отозвалась я. — Потому что это ещё одна жизненно-важная вещь, о которой ты не имеешь мне право говорить. Да, Чернуш?
«Я говорю, ты умная. Быстро соображаешь», — довольно хмыкнула она.
Сдержав вздох, я посмотрела, как стремительно исчезает в небе чёрный дракон, обвела взглядом горы, озеро, сосны. Убедилась, что мой конь пришёл в себя и мирно щиплет траву.
Я быстро завязала косу, чтобы волосы не мешали, и решительно направилась в дом. На чердаке дневники прежних ведьм. Пора уже начинать разбираться, что здесь происходит, что мне можно, а что нельзя.
.
.
Глава 21. Чердак
Дом заскальных ведьм — то ещё хитрое создание с двойным, или тройным дном, точнее многочисленным дном. Возможно, этих слоёв тайн здесь сотни, если не тысячи.
Начиная с того, что лишь с виду дом выглядел лачугой. И первые несколько комнат, если кому хватит дури вломиться сюда — или же ведьма сочтёт нужным завести заказчика в дом — тоже выглядели обычной деревенской рухлядью.
Мирга ещё всяких травок сушёных вешала всегда и что-нибудь вонючее ставила в угол для совсем уж отталкивающего эффекта.
Если углубиться внутрь — вот там начиналась потайная жизнь заскальных мастериц, о которой никому, кроме них, знать не следовало.