Мне не нужно сочувствие. И нервы эти все мне точно не нужны.
И особенно меня достали все эти тайны. Что дракон, что кошка, что дневники ведьм, как же меня это всё…
Я тяжело поднялась, медленно, как старуха, переставляя ноги, подошла к двери.
Опомнилась. Дёргаными движениями руки пригладила волосы, вытерла всё же пролившиеся слёзы, тряхнула головой и открыла дверь.
И оказалась смята, захвачена, стиснута в громадных мужских объятиях.
Луна снова вышла из-за тучи, осветила меня.
Роалд схватил меня за подбородок, повернул к лунному свету и замер, вглядываясь.
— Задело? — рыкнул он.
Я бы мотнула головой отрицательно, но он не дал мне этой возможности.
Грубо, жёстко — зашарил ладонями по моему телу, надавливая пальцами.
Рывком повернул к себе спиной, провёл несколько раз ладонями вдоль позвоночника — от шеи до поясницы. Так же руки и ноги ощупал — быстрыми и резкими рваными движениями.
А у меня — ком в горле, слёзы в глазах, нервная дрожь по телу.
Роалд снова повернул меня к себе… обхватил ладонями моё лицо, всматриваясь. Процедил что-то злобно и в воздухе рядом с нами повисли два огонька, освещая нас ровным мягким светом.
Он всматривался в меня. А я смотрела в его хмурое злое лицо. Над прямой чёрной бровью — три глубоких пореза. На скуле — ожог. Кожаная броня — в подпалинах.
Аура силы и ярости разъярённого могущественного мага сбила бы меня с ног — если бы он меня не держал.
Я не в силах была ни двинуться, ни сказать ничего.
— Я задал вопрос, — ещё больше нахмурился он. — Отвечай. Тебя молнией задело?
Я прерывисто вздохнула, и всё же нашла в себе силы прошептать:
— Нет. Я в порядке.
— Вижу я, в каком ты порядке, — прорычал он. — Что не так? Говори!
Дёрганным движением я подняла руку к его лицу, коснулась пальцами его щеки под ожогом.
— Это ведь был змеевик? — севшим, не своим голосом произнесла я. — Тот самый? Под трещиной? В земле? Как он сюда? С той стороны озера? Он тебя… Ты ведь… Крыльями даже… — сглотнула и всё же закончила фразу: — ты даже крыльями не шевелил. И молнии…
Повисла пауза. Я слегка погладила пальцами под ожогом, пытаясь сообразить, как его залечить.
— Ольга.
В голосе Роалда прозвучала странная интонация, которую я не распознала. Потому что ещё ни разу её не слышала.
Но это заставило меня оторвать взгляд от ожога и посмотреть в его глаза — цепкий, внимательный взгляд дракона, казалось, пытался проникнуть во все мои тайны, даже те, что я сама не знаю.
Его большой палец сместился с моей щеки на подрагивающие губы, погладил, и растёр влагу всё-таки пролившихся слёз на моей щеке.
— Я в порядке, правда, — прошептала я.
— Вижу, — усмехнулся Роалд, помедлил и спросил, прищурившись, прожигая меня цепким взглядом: — ты за меня что ли переживала?
Я вспыхнула, покраснела, опустила глаза.
Дёрнулась из его рук, но он тут же сжал мои плечи своими ручищами.
— В глаза мне смотри, — хлёсткий приказ и тут же мягче: — ответь.
Я прерывисто вздохнула, и… дважды коротко кивнула. И тут же покраснела сильнее. И разозлилась наконец-то.
Ура, неужели. Злость намного лучше чем вот это вот, непонятное, жгущее в груди.
— Что за разговор? — сжав зубы, я вскинула на него злой взгляд.
— Разговор подождёт, — отрезал Роалд со странной интонацией в голосе и ещё более странным выражением на суровом лице.
— Чего это? — я наконец-то приходила в себя. — Говори уж. Видишь, вышла. Сидела, как ты приказал, в доме ночами. Остальное тоже всё делала. Сейчас приказал выйти, вышла. Разговор, значит разговор.
Дракон молчал, продолжая рассматривать меня, даже огоньки ближе ко мне подлетели.
Прерывисто вздохнув, я вздёрнула голову и рванулась из сильных рук — безуспешно, сильный зверь, крепко держит.
— Пусти! — прошипела я. — Раз нет разговора, то и стоять тут ничего. Деревья мне тут переломал. Змеевика из-под земли за каким-то хреном потянул. Сдался он тебе! Может, ему там хорошо было!
Не знаю, что во мне перемкнуло. Видимо, долгое время без него, лютый страх за него, дичайшее облегчение, что он жив, всё разом навалилось. Во-всяком случае, я себе так это потом объясняла.
В этом же моменте меня накрыло с головой.
Дракон молчал, рассматривая меня с совершенно непонятным выражением на лице. Но я уже и не хотела пытаться понять, что там это его волевое красивое лицо выражает.
Снова безуспешно дёрнулась из его сильных рук. Бесполезно.