Она думала, что супруг нахмурится или даже разозлится, но он, наоборот, легко проговорил:
– О, прекрасно! Пусть приходят! Самое время нам начинать социализироваться. Ребенку второй год пошел. А то нигде не бываем, ни с кем не встречаемся.
Может, столь благостная реакция Алеши объяснялась тем, что разговор они вели в постели, нагие, и голова Вари с растрепавшимися волосами лежала на плече мужа.
– Не знаю, – с сомнением протянула Кононова, – мутный он какой-то, этот Вежнев. Непонятно, чего хочет.
– Ты же знаешь эту известную максиму, – легко проговорил Данилов, – ее то ли Черчиллю приписывают, то ли Конфуцию: «Друзей надо держать к себе близко, а врагов – еще ближе». Посмотрим в домашней обстановке, что этот Вежнев за человек. Да и Люба тоже.
– О, правильно, – пробросила Варя: будто это он придумал, а не она его к решению подвела, – заодно прозондируешь их своими сверхспособностями, что они за люди.
– Ох, Варя! – нахмурился он. – Ты же знаешь, не люблю я этого делать. Неэтично влезать в чужую голову без согласия реципиента.
Но чего только не пообещает муж, лежа в постели с любимой женой! И она стала целовать его в плечо, в грудь, а потом опускаясь все ниже.
– Ну Лешенька! Ну я прошу тебя! Пожалуйста!
– Все, все! Ты и мертвого уговоришь! Только ради тебя.
Поэтому назавтра Варя позвонила Вежневу и пригласила их с Любой пожаловать в квартиру на Краснопролетарскую – в воскресенье.
По случаю летнего времени клиентов у Данилова оказалось немного. Обычно с мая по август люди находятся на подъеме, надеются на грядущие счастливые перемены в жизни, и тогда никто им не нужен в помощники – ни экстрасенс, ни врач, ни психотерапевт. А когда лето проходит, обманывает ожидания и не приносит обещанного облегчения, в сентябре народ начинает тянуться за помощью. Поэтому вал визитов только предстоял – осенью, а пока заканчивался май и будущие пациенты искали себе утешения в путешествиях и случайных встречах.
В воскресенье на этой неделе к Алеше записались двое; в пятницу – трое человек, соответственно прием он заканчивал в три и в пять дня. Он смог посидеть с Сенечкой, а Варя собралась в пятницу на маникюр-педикюр, к парикмахеру и на витапластику: «Чертов Вежнев, увидел меня растрепе – надо теперь сразить его ухоженным видом!» Вдобавок Данилов пообещал, пока Сеня спит, сварганить пельмени, заморозить их до воскресенья и угостить Вариных сослуживцев.
Кононова даже умолила мужа:
– Только больше, я тебя прошу, ничего готовить не будем. Они обещали все принести с собой – вот пусть и несут.
– А если они виски с коньяком притащат?
– Ничего, у тебя в винном холодильнике и «Пюи фюмме» имеется, и «Гевюрцтраминер» из Альта-Адидже, и «Пфефферер». Не пропадешь.
Планы воодушевляли, вот только в пятницу Варя приехала из салона хоть и сильно улучшившая свой внешний вид и этим заметно воодушевленная, но в то же время расстроенная.
Сенечка давно спал. Данилов усадил ее за стол. Часть пельменей, предназначенных для воскресенья, сварил для себя и любимой, на пробу. Налил Варе и себе по бокалу красного бургундского.
После того как поели и выпили, языки развязались.
– Ты чем-то расстроена, – проницательно заметил Алексей.
– Да ты представляешь, что случилось с моей Мариной?
– А что? – нахмурился Алексей.
Мариной звалась маникюрша в центровом салоне, к которой Варя ходила лет пятнадцать. Можно сказать, они дружили – хотя никогда не встречались вне Марининой работы. Но болтали между собой (в меру) откровенно.
Мастер ногтевого сервиса (как коряво писалось в рекламе) была старше Кононовой, лет сорока семи. И все Варя про нее знала: сын вырос, живет отдельно, с девушкой; муж работает таксистом на элитном «Мерседесе»; мама старенькая, после инсульта, нуждается в помощи и уходе. О себе Кононова, естественно, рассказывала дозированно: работает, дескать, айтишником.
Про те два года, в течение которых тело ее пролежало в коме, а сущность путешествовала во времени, она объявила всем, что работала в Америке. Теперь вернулась, вышла замуж за свою давнюю любовь Алексея-экстрасенса, сына родила.
Марина всегда была позитивная, веселая, заводная. А тут – сама не своя, чуть не плачет. Почему? Что случилось? Оказывается, муж ушел к другой. После двадцати с лишним лет брака! В одночасье! Собрал чемоданчик – и был таков.
Да была бы соперница молодухой, еще можно понять! Но нет! Лет на семь Марины старше! И его, мужа, лет на пять! Типа бизнесвумен, дом на Рублевке, квартира на Тверской. За деньгами, что ли, за ее погнался? Или присушила она его чем? Может быть, ведьма? Приворожила?