Летний ветер в груди, который приносит запах полевых цветов и скошенной травы, до того беспорядочно блуждающий, нашел свое пристанище. Его теплые дуновения качали траву у дороги, шуршали листвой яблонь. Он грел сердца, души и желал подарить лёгкость, которую нёс с собой, всему миру. Каждому живущему. Даже если он зол на всех, даже если брошен и покинут всеми — ветер нёсся вперёд, радостно огибая все препятствия на своём пути. Девочка улыбнулась — именно так она себя ощущала. Лёгким ветерком августа в закатных лучах солнца, который дарил людям надежду. Ну, или очень старался её дарить, потому что многие эту надежду не замечают.
Небольшая семья жила почти на самой окраины деревни. Деревянный домик в один этаж, сложенный из крупных брёвен с небольшим двором после калитки — там до самого жилища тянулся ряд засаженных вплотную грядок. Справа раскинула свои ветви яблоня с большой кроной, плодов на ней видно не было, зато на одной из веток покачивалась симпатичная девушка. Белоснежная кожа, длинные волосы и бесцветные глаза — она игриво болтала ногами, глядя на женщину. Сквозь её хрупкое, практически полностью обнажённое, тело просвечивали листья.
— Мадам, кого Вы привели?
Женщина только повернула голову в сторону духа и та с визгом скрылась в листве, затерявшись в ней. Фелисия удивлённо посмотрела на идущую впереди.
— Это нормально, — наклонился к уху рыжей Дэниал. — Нафис через чур наглая и часто приносит неприятности.
Фел только плечами пожала. Как дух может приносить неприятности? Они же наоборот — стараются помочь, если добры, а зла от той девушки не чувствовалось совсем. Наоборот, искреннее любопытство, как у ребёнка, впервые увидевшего снег.
До покосившейся лесенки порога вела узкая, вытоптанная тропка, а сами ступени скрипели.
Женщина толкнула дверь, пропуская детей вперёд, потом зашла сама, тяжело вздохнула. Фелисия с любопытством оглядывалась. Дом был больше, чем её старый, хотя по внешнему виду так и не скажешь. Ступать по доскам было непривычно, но зимой это явно будет куда приятнее, чем по голой земле даже в обуви. Большая комната, справа расположился открытый очаг. С навеса свисала толстая цепь с крючком на конце для готовки, дрова лежали тут же — чуть поодаль, выложенные аккуратными рядами. Над очагом стояла посуда. Стол в паре метров был пуст за исключением глиняной вазы с засушенным цветком в ней. Слева лестница-стремянка, ведущая на чердак — выглядела не особо надёжно, девочка всегда боялась лазить по таким, потому что упала с одной в восемь лет. На удивление больше ничего в комнате не было: ни кровати, ни прочей мебели. Только вдоль очаговой стены тянулся еще один, длинный стол на котором тоже стояла кухонная утварь. В левой стене, практически незаметные, виднелись две запертые двери.
— Сядь, — хозяйка дома указала Фелисии на один из стульев. — Дэниал, принеси воду.
Юноша кивнул, скрывшись за входной дверью.
— Меня зовут Флоренция, — едва только девочка опустилась за стол, заговорила женщина. — Моего сына — Дэниал. Живём мы скромновато, да ты и сама видишь.
Фелисия внимательно слушала её, стараясь разглядеть в женщине как можно больше. Любопытство наконец возобладало над робостью и неуверенностью.
— Ты необычная, так? Слышишь Их, видишь, говоришь?
Девочка кивнула.
— Мы тоже. Сама поняла, как я погляжу. — Женщина устало улыбнулась. — Называй меня как хочешь, как тебе удобно. Хочешь — матерью, хочешь — по имени. Но на людях лучше первое, с этого момента ты будешь моей дочерью. Для всех. И относится я буду к тебе соответственно.
Флоренция обернулась, хлопнула дверь — мальчик втащил полное ведро воды, поставил у печи. С видимым трудом поднял его, ухватив за дно, перелил часть в чугунную посудину. Затем бросил на костровище несколько палений поменьше, щёлкнул пальцами. Сначала рыжая подумала, что у него это привычка такая, но на второй щелчок меж его длинных пальцев мелькнула искра, потом вторая, третья и они переросли в занявшийся огонь прямо на ладони. Мальчишка глазом не моргнул, поднося руку к дровам — тут же поленья вспыхнули со свойственным треском, а посудина отправилась на крючок — языки пламени устремились вверх, жадно облизывая дно.
От удивления девочка почти забыла о Флоре — огромными глазами смотрела на это действо не понимая — как это возможно?! Конечно, маленький чудеса преследовали её по пятам, но столь сильное их проявление Фелисия видела впервые.