Роман не ответил. Звездочетство каралось инквизицией - что ему было разрешено знать о небе, кроме того, что оно - обиталище Бога?
— Взгляни вот туда. Видишь, несколько звезд образуют цепочку, а ниже - будто полукруг? Скопление мелких звезд сверху казалось людям с юга парусом, и называли они созвездие кораблем Периарха. Есть легенда, что в древние времена, когда люди едва научились строить прочные корабли, выдерживавшие плеск морских волн, смелый муж Периарх решил отправится в дальнее плавание, чтобы найти край земли. Много лет трудился он и выстроил большой да ладный корабль с белым парусом, столь крепкий, что и сотня быков, привязанных к его краям, не смогла разорвать его на кусочки. Периарх кликнул мужей да женщин, но никто не пожелал оставить свой уютный берег. Люди обходили Периарха стороной, считая, что ищет он лишь смерти, раз хочет так далеко уплыть, что потеряет берег из виду. Периарх подумал, поогорчался, да и отправился один в дальнее плавание. Много лет минуло с тех пор, люди и думать забыли о Периархе. Сгинул, поди, в морской пучине, чего и жалеть о дураке. Лишь мать Периарха, что шила для него белый парус, исколов со слепых глаз все пальцы суровой иглой, продолжала глядеть в море. Говорили про нее, что скоро она и ума лишится, так ожидая сына, но не смели в лицо насмехаться над ее горем.
И однажды светлым летним утром там, где сходятся небо и море, замаячил белый парус. Все селение высыпало смотреть, а мать Периарха весь день не сходила с места, следя за тем, как росло белое пятно. Это и впрямь был корабль Периарха, и к вечеру быстрые воды принесли его в гавань. Но не было Периарха на корабле. Взамен него с судна сошла прекрасная дева с волосами цвета воронова крыла, одетая в невиданной красоты белое платье, расшитое жемчугом. Голос ее звучал, словно звонкий ручеек. Жив и здоров был Периарх, нашел он себе новый дом в стенах ее родного племени с дальних берегов, стал ей добрым мужем и умным советником для вождя, да так и не смог позабыть своей старой матери, что осталась там, по другую сторону океана. Но не хотел вождь отпускать Периарха, боялся, что не вернется он домой, оставшись на родине, поэтому она, жена его, вызвалась сама пойти морем и привезти ему любимую старуху.
Тут дева протянула руки, и все увидели, что они покрыты глубокими рубцами от канатов, что стягивали паруса. И взяла дева за руки мать-старушку, и возвела ее на корабль. В полной тишине отплыл корабль, и ни о Периархе, ни о его матери, ни о прекрасной деве не слышали люди больше. Только одно люди знали, что не могла женщина с тонкими нежными руками сдерживать паруса да следить за правилом, а значит, была та женщина ведьмой.
— А теперь взгляни туда, священник. Видишь, словно две полосы из звезд перекрестились меж собой? То созвездие на юге зовут Перекрестком Злой Судьбы. Однажды, в стародавние времена, в глухой пустоши одного далекого края на перекрестке дорог стояла хижина. Жила в той хижине девушка, то ли безмолвная, то ли немая с рождения. Всякий путник мог войти в ту хижину и воспользоваться ею, как ему заблагорассудится, и была девушка всегда больна, избита и бледна, словно призрак. Однако ж, что бы ни случалось с нею, не покидала она хижины и не пыталась искать лучшей жизни, как не пыталась и закончить свой век. Время шло, дорожный тракт обрастал трактирами да деревнями, и пустошь уж не казалось такой пустой. Пустота словно перекочевала к ней в дом, и не было больше у нее ни гостей, ни обидчиков. Дом ветшал, девушка стала старухой, и на старости лет повредилась она умом, и стала часто выходить в середину перекрестка да смотреть в небо. Напуганные путники рассказывали, что она еще и бормотала что-то, да все звала кого-то, прося матушку Судьбу вновь свести их на этом перекрестке.
И одним днем проезжал по дороге знатный купец. Был он в летах и не мог уже даже держаться на ногах без поддержки верных своих слуг. Та старуха как раз стояла на перекрестке, преграждая путь его обозу. Грубо окликнул ее возница, да не стронулась она с места, лишь обернулась да забормотала громко, повторяя одно и тоже имя.
Тогда велел богач вывести его из кареты да подвести к той умалишенной. Вгляделись они друг в друга, и все страшнее и отчаяннее становилось лицо женщины, дрожь проходила по ее телу. И старик произнес: “Тебе, милая Елена, следовало бы сразу забыть обо мне. Не люблю я тебя, и хотел я лишь тогда потешить свою молодость да разойтись на все четыре стороны, не имея ни обиды, ни ненависти. Все слова мои тебе о любви были ложью. Я вспомнил твое имя лишь потому, что жену мою, уже почившую, звали, как тебя. А теперь уйди с моего пути да упокой свою душу.”