Ведьма замолчала, чтобы немного отдышаться.
— Эта сказка…она ведь про тебя, Элина?
Ведьма опустила голову, заглянув в глаза Роману, что до сих пор лежал на её коленях.
— Да. Эту легенду сложили обо мне на моей далёкой родине.
— Тогда...расскажи мне её всю.
Ведьма кивнула, снова подняла глаза к небу и продолжила:
— Шли годы, девочка росла и становилась юной девушкой, и вместе с ней росла и её слава. Славилась она и за красоту свою, и за исцеляющий дар, а более всего — за доброту, что она дарила людям. Но, как не бывает худа без добра, так не бывает и добра без худа. Приехали однажды люди в дорогих одеждах и сказали, да не сказали, а повелели — поедет девушка с ними во ублажение человека знатного и богатого, и взамен мать её уж не будет жить в маленькой хижине у гор, а будет у неё собственный дом со своими слугами.
Но не сладки были девушке такие речи, ведь не мыслила она свою жизнь без свободы, да без трав, что росли прямо за порогом их жилища, да без людей, что отовсюду приходили спросить её помощи. Знатный муж отказ её не принял и хотел, чтобы увезли её силою. Да только сила людская по сравнению с той, что ведала девушка, была не только слаба, но и вовсе бесполезна, и почувствовали слуги знатного вельможи на себе эту силу, да и бежали обратно к господину.
И тут поняла девушка, что силу её можно как во благо, так во зло использовать, и поклялась не нести людям боль и страдания во веки веков. А знатный господин, видя, что не покорилась она ему, велел перебить и перерезать всех вокруг, да и мать её, в знак отмщения, тоже лишить жизни…
Не могла девушка допустить такого. Простившись навеки с матерью своей, отправилась она к знатному господину, и уж никто не знает, что с ним сталось, да только велел он не рушить людских жизней из мести, а девушку ту отпустил на все четыре стороны.
С тех пор бродит она по миру, как душа неприкаянная, новые травы да врачевания познаёт, а вслед за ней бредёт зло и сеется вокруг, всё пытаясь принести ей погибель...
***
Роман проснулся на рассвете от щебета птиц. Ведьма исчезла, а под его головой вместо её коленей лежала охапка подмокшего от росы прошлогоднего сена.
***
Мысли и метания до сих пор волновали его, но теперь, зная, что ведьма не таит обиды, он успокоился и почувствовал себя лучше. Правда, каждый раз он теперь не мог дождаться ночи, чтобы выйти посидеть на паперти. Она всегда приходила и садилась рядом. Иногда они сидели молча, иногда заводили негромкий разговор. Это было его маленьким тайным наслаждением - сидеть с нею рядом, высказывать свои сомнения вслух и получать теплую поддержку в ответ. Она не спорила с ним и не перебивала, лишь говорила, что думает, и чаще всего ему нечем было ей возразить. Тогда она просто улыбалась и говорила о другом.
В тот день Роман рассказал ей, как подружился с Хорем.
— Хорь - тяжелый человек, и несчастный очень, - сказала она. - Я в самом деле так жалею, что не была в то время в его краях. Ведь я знаю, что это за болезнь, и могла бы спасти его любимую. Всех не спасешь, конечно, - тут она грустно улыбнулась.
— С тех пор, как я увидел, что ты делаешь для людей, для меня не было ни дня без сомнений и стыда перед тобой. Не представляю, что чувствует Хорь, имея в руках ключ к спасению тогда, когда спасать уже некого…
— Хорь очень сильный, не беспокойся о нем. Если хочешь помочь ему, лучше перемолвись с ним словечком или попроси помочь. Ладное дело всегда ум в порядок приводит.
— Вот-вот начнется сев, и, думаю, я поговорю с ним, чтобы мы, два одиночки, помогли друг другу.