— Доброго дня тебе, священник, да теплого солнышка!
— И тебе здравствуй, Элина.
Они не виделись с той самой ночи, когда Роман решил взять себя в руки и более не видеться. Кажется, ведьма слегка похудела, но, быть может, то была просто игра света.
— Как поживаешь?
— Спасибо, священник, все у меня как надо, — ведьма рассмеялась.
Вечно она смеется не к месту. Священник аккуратно прошел мимо нее и тоже опустился на колени, чтобы набрать воды. Только он собрался опустить ведро в воду, как ведьма схватила его правую руку и повернула ладонью вверх, неодобрительно поцокав языком. Роман тоже глянул на свою ладонь — красная, горящая, опухшая, с водянистыми припухлостями.
— Совсем ты, священник, себя не жалеешь, — огорченно сказала ведьма.
— Огород сам себя не вскопает, — возразил Роман.
— И то верно, — Элина снова улыбнулась. — Позволь мне, священник, зайти к вам с Хорем, как я с травами управлюсь, а то эдак и рук лишиться недолго. Хорь-то, поди, не остановится, пока все не сделает до конца.
— А ты-то уже все знаешь, — Роман мягко высвободил руку.
— Я же ведьма, священник, я все, что вокруг, ведаю, — сообщила Элина. — Я уж закончила почти. Так что, позволишь?
Только тут Роман обратил внимание, что рядом с ней стояла кадка, а рядом с ней -- широкое, размером с кадку сито с ворохом мокрой травы.
— Что это ты тут делаешь?
— Да вот травы мою, они, священник, все в песке после вешних дождей, а песок в наших врачевательных настоях не надобен, — сообщила ведьма. — Травы эти для настоев от жаркой хвори да от хрипов да кашля хороши. В краях, окуда я родом, похожую траву и вовсе дышем весенним величают. Крестьяне в этом году все по весне как один заперхали, почти все свои запасы на них истратила.
— Спасибо, Элина. Мне уж сложно было службу держать, то и дело кто-то кашлем своим перебивал молитву.
Ведьма рассмеялась.
— Вот уж не ожидала услышать от тебя благодарность, священник. Ну да рада я, что сгодилась. Ну так что, позволишь мне подлечить твои руки?
— Спасибо, Элина, да я справлюсь. Церковным маслом смажу да и заживут.
Элина покачала головой, но вслух сказала:
— Ладно уж, как пожелаешь, Хорь-то все равно ко мне заглянет, он-то, глядишь-ко, небось уж в кровь себе все там распахал. Ты уж, священник, будь мне другом, отбери у него лопату, как вернешься.
Роман засмеялся. чувствуя, как улетучивается напряженность, витавшая в воздухе с первого мгновения их встречи.
— Как скажешь, Элина. У Хоря руки золотые, еще целыми ему сгодятся.
Они еще немного посмеялись, потом Роман попрощался и, покряхтывая от боли, потащил ведра в гору, а Элина осталась домывать свои травы.
***
Роман разжег огонь в печурке и поставил в него горшок с водой. Руки нещадно саднили, их следовало как можно быстрее промыть теплой водой, смазать и перевязать. У Хоря, впрочем, дела обстояли еще хуже — когда Роман вернулся, он не только в кровь изодрал ладони, да еще и прикипел к черенку. Огородик так и остался разделен неширокой, в пару шагов, полосой невскопаной земли.
“Да и Бог с ней,” — подумал про себя Роман. — “Попрошу каких-нибудь саженцев у селян, голубики да смородины, посажу туда и пусть растут. А на том, что вскопано, частью овощами засею, частью рожью или пшеницей. И будет у меня и огород, и маленький садик.”
Морщась, он ножом исполосовал старую рубаху на перевязи и, пока вода грелась, отслужил короткую обедню. Селяне были заняты своими посевами, и молитва неслась над пустой залой.
Закончив, Роман решил пустить внутрь свежего воздуха, прошел к дверям и отворил их. На краю залитой солнцем паперти стояла маленькая глиняная крынка. Он снял тряпицу и понюхал содержимое. Кажется, какая-то травяная мазь, в запахе которой явно присутствовала ромашка. Роман с благодарностью глянул в сторону домика ведьмы и вернулся в церковь. забрав крынку с собой.
***
Роман вышел из крестьянской избы и наконец-то смог встать в полный рост и размять спину. В избе жила старуха с дочерью и парой малых внучат. Отец их несколько лет назад пропал на охоте, и с тех пор никто не чинил и не приподнимал потолок их низенького жилища. Один из малышей приболел, и священника позвали прочесть с семьей молитву на выздоровление.
Краем глаза Роман заметил ведьму. Она поднималась вверх по склону, едва различимая среди высокой травы. Чуть выше и много левее ее домика на склоне росло раскидистое дерево, и она, видимо, направлялась туда. Роман вспомнил, что прошел уже не не один десяток дней с тех пор, как она дала ему крынку с мазью для заживления ран на руках, а он все не вернул ее. Он почесал в затылке и направился к церкви.