Сложив молитвенники и оставив только библию, которую он все время таскал с собой, Роман отыскал крынку и снова вышел на улицу. Солнце было еще высоко и жарило вовсю, хоть обедня уже прошла, и Роман, взбираясь в гору, вспоминал, как он, истекая потом, в первый раз после приезда пробирался к домику ведьмы. Уже много больше полугода прошло с тех пор, как они свели знакомство - а казалось, что полные полвека. Он много понял и узнал за это время, научился прощать себя за то, что иногда сменял жаркую рясу на легкую рубаху, и продолжал жить бок о бок с ведьмой вместо того, чтобы изгонять ее. Вдруг новая волна вины за это накрыла его, и Роман помотал головой, чтобы избавиться от таящихся внутри него сомнений. Голова немного закружилась. “Да мне напекло, пожалуй”.
Ведьмы у дерева не оказалось - видимо, она уже успела закончить здесь свои ведьминские дела. Роман обошел дерево слева и опустился на мягкую от травяной подушки землю в его тени, прислонившись спиной к стволу. “Надо передохнуть”.
***
Роман медленно открыл глаза. Солнце заметно приспустилось от зенита — видимо, послеполуденный зной совсем сморил его, и он успел немного вздремнуть. Вокруг носились бабочки и стрекозы, в траве стрекотали цикады и пели сверчки.
Роман провел рукой по лицу, окончательно возвращаясь в реальность. Следовало найти ведьму и вернуть ей крынку. Он оперся на правую руку, собираясь подняться на ноги, и вдруг замер.
По другую сторону дерева, опершись спиной о ствол, прямо как он, сидела ведьма. Она, кажется, тоже дремала. На ее лице застыли блики солнца, пробивавшиеся сквозь листву. Романа посетило внезапное желание провести рукой по ее щеке, чтобы узнать, какова на ощупь ее бледная кожа. Он нервно сглотнул. Он научился сохранять самообладание, пока ее не было рядом, но при случайных встречах все его тайные страхи и желания вырывались наружу и обрушивались на него, как снежный ком.
Отчаявшись восстановить сбившееся дыхание, Роман как можно тише поднялся и обошел дерево, приблизившись к ведьме. У ее правой руки стояла пустая корзинка, прикрытая белой тряпицей. Роман присел на корточки, чтобы положить в нее крынку. Из-за склона холма его лицо оказалось недалеко от лица ведьмы. Роман затаил дыхание.
Ведьма медленно открыла глаза.
От неожиданности Роман резко отстранился, крынка укатилась вправо, а он упал на спину, слегка приложившись об землю.
Ведьма рассмеялась, подошла к нему и опустилась на колени, склонив голову над его лицом. Светлые пряди волос с вплетенными бусинами, просвеченные солнцем, окружили его, словно ажурные шторки.
— Эй, священник, ты чего хулиганишь? Иду я, смотрю - ты под деревом прикорнул, думаю, посижу рядом, подожду словечком с тобой перемолвиться, да меня тоже жара сморила. Только глаза открыла, а ты, — ведьма издала смешок. — А ты будто целовать меня лезешь, священник!
Целовать. Это слово эхом отдалось в голове Романа. Хотела бы она?...
Наверное, именно в этот момент он сорвался — когда допустил, что ответом могло быть “да”. Его накрыло ощущением нереальности происходящего, и он совершенно перестал отдавать себе отчет. Он медленно поднял руку, отодвинул ее волосы и коснулся ее щеки. Удивительно мягкая, гладкая, теплая кожа. С лица ведьмы исчезла насмешка, но она все еще слегка улыбалась, и Роман потерял себя в бесконечной зеленой ласке, что плескалась в ее глазах.
***
Солнечный зайчик проник сквозь ажурное кружево занавески и, немного поплясав по лицу, приземлился прямо на Романов правый глаз. Он поморщился, но все-таки проснулся. Чувство было весьма незнакомое - обычно в его каморку в церкви солнечный свет почти не проникал, и он вставал больше по привычке, чем из-за зари. Впрочем, этот лучик явно не принадлежал рассвету - слишком уж ярок и горяч он был.
Внезапно он понял и резко раскрыл глаза. Солнечный зайчик, прыгавший по его веку, тут же засветил ему в самый глаз, и Роман мысленно чертыхнулся. Впрочем, высоко стоящее солнце - еще полбеды….
Роман медленно повернул голову.
Рядом с ним на кровати, свернувшись, словно котенок, спала ведьма. Маленькие кулачки прикрывали от яркого света ее умиротворенное, без единой морщинки личико. Золотые волосы с вплетенными бусинами рассыпались по тонко вытканной простыни.
Спустя пару мгновений до Романа дошло, что ведьма была совершенно нага, и только одно на двоих плотное покрывало укрывало ее до пояса. Опомнившись, он спешно отвел глаза. Его бросило в пот от воспоминаний о прошлом вечере. Боже правый, он нарушил обет, и ладно бы с кем - с нею!