Повторяю, вы все получите совершенно безвозмездно копии этих материалов. Оригиналы спрятаны в надежном месте и я всегда могу доказать их подлинность. Надеюсь на вашу порядочность, дамы и господа. На ваше честное имя журналиста. Донесите эту информацию до всех. Правда — это единственное, чего по настоящему боятся высокопоставленные чиновники, продолжающие греть руки на этой никому не нужной, кроме них, войне. Если у кого возникли вопросы, постараюсь ответить.
— Госпожа Миллер, журнал "Шпигель". Это правда, что Вы были единственным членом экипажа, уцелевшим после гибели контейнеровоза "Фомальгаут"? Инцидента, после которого и начались открытые военные действия?
— Да, правда.
— Газета "Цайтунг". Мадам, это правда, что в нападении на пассажирский лайнер "Кассиопея" принимали участие не террористы, а спецподразделение вооруженных сил Федерации, поддержанное военным кораблем? И все это было спланировано заранее?
— Правда. Но только не вооруженных сил, а Министерства государственной безопасности.
Крейсер, поддерживающий операцию, тоже принадлежал этому ведомству.
— Но почему этот крейсер не оказал никакой помощи людям, терпящим бедствие?
— Потому, что им были не нужны свидетели. Подозреваю, что люди остались живы только потому, что мне удалось вовремя отправить сигнал бедствия, и он был перехвачен крейсером. Сохранить операцию в тайне не удалось. Правительству Федерации надо было любой ценой вернуть эти секретные материалы. И оно не остановилось бы ни перед чем.
— Но ведь это просто невероятно! То, что Вы говорите, попахивает средневековьем! Принести в жертву несколько тысяч человек, чтобы вернуть компромат, какой бы важный он не был!
— На это я тоже задам Вам вопрос. В чем принципиально отличаются случаи с "Афродитой" и "Кассиопеей"? Только в том, что в первом случае нападение было осуществлено силами террористов, а во втором — элитным спецподразделением? И тем, что "Афродита" уцелела? Мало того, в случае с "Кассиопеей" была возможность сохранения жизни людей, если бы операция прошла, как было запланировано. Но все пошло наперекосяк, и жизни людей висели на волоске. В случае же с "Афродитой" ни у кого не было шанса уцелеть, кроме нескольких заранее приготовленных "свидетелей нападения". Несколько тысяч человек правительство Федерации было готово принести в жертву ради "великой цели". Надеюсь, я исчерпывающе ответила на Ваш вопрос о средневековье…
Вопросы следовали один за другим. Пресс — конференция шла уже больше часа, всем хотелось узнать подробности. Такого даже старожилы не помнили уже давно. Выступление Ольги было во всех новостях сенсацией номер один. Кто-то уже связывался с редакциями, остальные внимательно слушали, включив записывающую аппаратуру, а несколько личностей исчезли. Именно те, в которых Ольга предположила сотрудников посольства Федерации. Значит, контора уже в курсе. Интересно, что же теперь они предпримут? Да и будут ли предпринимать? Материалы рассекречены, и пытаться их вернуть, или уничтожить уже нет никакого смысла. Нет никаких сомнений, что это крупнейший провал конторы за последнюю сотню лет, если не больше. А виной всему — ведьма.
Простая ведьма, которая, благодаря усилиям конторы, из никому неизвестной ведьмы, превратилась в Ведьму с "Летающей ведьмы". И из которой так и не удалось сделать Хризантему…
Когда пресс — конференция закончилась, весь зал провожал Ольгу стоя под гром аплодисментов. Она шла, бесконечно уставшая и счастливая. То, что сделала она, войдет в историю. Конечно, наивно предполагать, что ее выступление положит конец этой преступной войне. Но первый шаг сделан. Люди узнали правду…
Дома Ольгу ждал самый восторженный прием. Настя и дети смотрели пресс — конференцию по телевизору. Выступление Ольги произвело фурор и сейчас все каналы телевидения говорили только о нем.
— Оля, ох и встряхнула ты это болото! Давно такого здесь не было! А что же дальше будет? В смысле — на Земле?
— Думаю, пока ничего особо не изменится. Сделают заявление, что это наглая клевета и намеренная дезинформация, произойдут несчастные случаи с некоторыми высокопоставленными чиновниками, замешанными в это дело, ряд необъяснимых самоубийств, кого-то выгонят с работы, кто-то вообще бесследно исчезнет. Но зерна брошены в землю. И скоро они дадут всходы…
Три дня прошли спокойно. Если только это можно было назвать спокойствием. Ольге приходилось принимать многочисленные поздравления, приглашения на телевидение, просьбы об интервью и прочем. Поздравила ее даже Верочка. Причем, совершенно искренне. Посмотрим, как сложатся с ней дальнейшие отношения, но убирать ее от Хризантемы, похоже, не собираются. Не ее вина, что она не смогла выполнить задание.
А больше такого агента в ближайшем окружении Хризантемы нет. Вот и пусть присматривает за ней…
На утро четвертого дня, к особняку сестер Миллер, подъехал знакомый автомобиль со служебным номером. Ольга и Настя недавно проснулись после бурно проведенной ночи, прошедшей в соответствии с советами, изложенными в древнем японском трактате об искусстве любви, и который они теперь внимательно изучали и внедряли в жизнь. Причем обе сразу поняли, что японцы в этом деле были далеко не дураки. И вот сейчас Ольга и Настя сидели за столом, пили кофе и делились впечатлениями, когда внезапный приход Эльзы оторвал их от этого занятия.
— О-о-о, Эльза, доброе утро! Давай, присаживайся, кофейку попьем!
— Доброе утро, девочки. От кофе не откажусь. Но, Оля, у меня к тебе серьезный разговор.
— Так вот, давай за кофе и обсудим!
Какое-то время было тихо, Эльза воздала должное благородному напитку. Такой кофе, какой заваривала Настя, не мог готовить в округе никто. Подруги терпеливо молчали.
Обе хорошо понимали, что неспроста к ним с утра пораньше нагрянул начальник государственной тайной полиции… Наконец, Эльза нарушила молчание.
— Оля, у меня для тебя две новости. Плохая и очень плохая. С какой начать?
— Давай с очень плохой.
— В правительстве Федерации кризис, произошел ряд непонятных самобийств и несчастных случаев со многими чиновниками высшего ранга. Твое выступление объявлено клеветой, и Федерация требует твоей немедленной выдачи. Все материалы, которые ты безвозмездно передала средствам массовой информации, объявлены фальсификацией.
— Было бы странно, если было наоборот. И зачем ты нам это рассказала? Хочешь дать нам время удрать?
— Оля, не надо думать обо мне хуже, чем я есть. Никто вас выдавать не собирается. Просто, если бы правительство Федерации молча проглотило эту оплеуху, то с ним бы перестали считаться. Вот они и вынуждены соблюдать правила игры. Теперь перехожу к плохим новостям. Оля, твоя деятельность в составе "Экспедиционного корпуса" подходит к пределу, за которым начнется нарушение местных законов. А здесь мне уже будет трудно закрывать на все глаза. Не забывай, что надо мной тоже есть начальство. Тот же президент республики. И я не смогу объяснить ему все твои художества.