Но сейчас то, что показывала ей фотография Веры, выглядело очень уж необычно. Озадачившись, Анюта нерешительно подумала: «Это из-за того, что она относится к людям, которые могут перенять дар?» Так ничего и не решив, она на всякий случай сунула фотку, благо небольшая, в кармашек блузки, чтобы потом не искать, и отправилась в личную комнату, чтобы до прихода сестры закончить платьице для девочки из детсадовской группы, куда ходила Лёлька.
Хм. Звонок. Лена? Уже появилась?..
— Привет! А чего у тебя дверь не заперта? — Лена, чуть не подпрыгивая, стояла на пороге в комнату.
— Привет! Тебя ждала. Ты-то что не заходишь?
— Слушай, а давай в кухне посидим? — предложила сестрёнка и показала небольшую тортовую коробку. — В конце концов, мы с тобой давно не сидели, чтобы просто поболтать, а? Чай есть?
— Есть.
Удивлённая Анюта встала и пошла следом за Ленкой. Та по дороге привычно заправила назад отросшие до лопаток, слегка каштановые волосы, бормоча: «Надо бы в парикмахерскую, всё никак не соберусь!» И вдруг обернулась, да так, что Анюта шарахнулась от её внезапности.
— Ань, а ты не ждёшь ещё кого-нибудь? Может, я не вовремя?
— Иди-иди! — подтолкнула её Анюта. — Никого больше не жду. — А сама чуть приподняла брови: «Уж не жалеет ли Ленка, что напросилась ко мне? Или она в самом деле пришла просто посидеть со мной?»
Когда торт был нарезан и разложен по блюдечкам, а в чашках засиял прозрачно-коричневый чай, Лена с сомнением сказала:
— Анюта, я шла к тебе со своим, но… У тебя личные проблемы?
— Что-о? — поразилась Анюта. — Откуда ты взяла?
— Ну, около остановки, на магазинной стоянке, я сейчас видела Викентия.
— Да? — от неожиданности только и сумела ответить она. Затем сконцентрировалась на ситуации. — И что он там делал?
— Сидел. Ну, у него там машина, он открыл дверцу и так сидел. Он к тебе приехал? Или он уже был у тебя? Что говорит? Если не хочешь говорить, не говори.
— Ленка, закрой рот! — засмеялась Анюта. — И хоть чуток выпей чаю. Викентий приходил вчера. Я его выставила. Всё.
— Странно, — поспешно проглотив кусок, сказала сестрёнка. — Ты же говорила, что его сутками не видела дома, а он уже второй день здесь. Или он по работе здесь?
— Не знаю, — медленно ответила она, всё более изумлённая, когда до неё начало доходить, что дело и впрямь серьёзное.
Одна из причин, по которой они начали конфликтовать в самом начале своей семейной жизни, была работа Викентия. О ней Анюта мало что знала. В общем и целом — экономист в банке отца. Но кем именно муж работал — она не знала. Знала только, что работа для него оказалась дороже семьи. Пока она воевала со свекровью и свёкром, его дома не было. Когда она пыталась поговорить с ним о том, что происходило с ней в его родительском доме, он отговаривался усталостью. Да, он и в самом деле приходил довольно поздно. Только и успевал поужинать и сразу закрывался газетами или экраном компьютера. А если сильно уставал, то смотрел телевизор. Как он сам выражался — «тупо смотрел». А перед сном ложился на постель и тут же прятался опять-таки со своими бумагами. Однажды она осторожно заглянула в них. Прочитала абзац какого-то акта и не сумела даже понять его содержание. Почувствовала на себе взгляд Викентия, взглянула на него. А он спокойно, без всяких эмоций то ли спросил, то ли подытожил:
— Не для средних умов, да?
Пока она размышляла, обидеться на эту реплику или нет, он сложил бумаги и выключил прикроватную лампу.
Анюта злилась из-за этого положения. Ведь даже выходные он чаще проводил не с ней, а с нужными по работе людьми. Но привычка ухаживать за мужчиной, перешедшая из своей семьи, от матери, заставляла не давить на мужа и делать всё, чтобы ему было комфортно. Поэтому всё желание заставить-таки его выслушать её быстро пропадало…
Сама она по специальности, воспитателем в саду, проработала немного, потому как быстро забеременела и вскоре погрузилась в домашние дела, а значит, надо было терпеть свекровь, которая шипела на неё с момента появления: банально, но родители Викентия уверенно ожидали, что он женится на другой. А когда родилась Лёлька, Анюта начала разрываться между заботами о ребёнке и о муже. Впрочем, с Викентием было проще. Он всё так же редко бывал дома, отговариваясь той же работой. Ей постоянно казалось, что Викентий пользуется любой, самой мелкой причиной, чтобы дома бывать реже. Сначала она решила, что виной тому — Лёлька. Первый год дочь много болела, росла хиленькой, а чуть позже, когда её отдали в ясли, переболела всеми тамошними детскими болезнями, которые в яслях являлись постоянным поветриям…