— Вот и хозяйка вернулась!
— Добрый вечер, — запыхавшись, поздоровалась Анюта, несколько стеснительно разглядывая своих странный гостей. Тут же обратила внимание, что в проходной комнате только взрослые. А где Вера с Павлом? Или их попросили не выходить из комнаты?
Поскольку к ней пока не обращались, занятые изучением Михея, который, остолбенев, продолжал стоять посреди комнаты — уже огненного кокона, она проскользнула в комнату к «деткам». Девушка и мальчишка сидели за временно письменным столом и старательно корпели над тетрадями, записывая под диктовку заклинания прадеда Николая. А диктовал им невысокий мужчина невнятно пожилого возраста, зато потрясающей внешности: коренастый и в то же время, кажется, очень худощавый, потому что потрёпанный и даже мятый, в заметных пятнах чёрный костюм висел на нём, мягко говоря, свободно; лохматый, будто лесной леший какой-то — особенно из-за густых торчащих бровей над небольшими, к тому же сощуренными глазищами, радостно ухмыляющиеся, а уж особые приметы — толстый нос в оспинах и толстые же, вывороченные от усердного чтения губы — превращали его в незабываемую личность уже по первому впечатлению.
Читал он заклинания прадеда Николая так, что Аня заслушалась, пока неизвестный не гаркнул (отчего она чуть не подпрыгнула):
— Стоять! Что ж ты, мила-ай-то, пишешь! Уж так я читаю медленно — чуть не по слогам, а что же ты записываешь за мной, а? Ты ж, прочитай эту запись свою корявую, в такие тартарары свалишься, что тебя оттудова вовек не вытащат!
Через мгновения неизвестный отвлёкся от обучения и диктовки и заметил Анюту. Но за эти мгновения она сообразила, почему и Вера, и Пашка во всём ему послушны и даже покорны, боясь пискнуть. На пиджачном плече чудика сидел странный зверь: он был похож на ящерицу — по очертаниям, если бы не длиннейшая шерсть, очевидно хорошо расчёсанная, поскольку свисала ровным слоем. И на этого зверя упорно смотрел Барся, чьи глазища полыхали охотничьим призрачно-зеленоватым отсветом. Впрочем, зверь тоже сверлил кота суженными жёлтыми глазами.
— Хозяйка ли? — отрывисто спросил неизвестный.
— Да, я Анна Сер…
— Ишь, Сергеевну ей подавай! Мала ещё да неопытна для Сергеевны! Будешь, как себя зовёшь, — Анютой! Меня зови дядя Назарий, ясно?
Анюта хотела было сказать: «Ясно — чего орать-то?» Но вовремя сообразила, что лучше промолчать, иначе будут разбираться долго и упорно, а у неё и так дел по горло, с которыми разобраться ещё предстоит.
— Вот именно! — самодовольно выпалил Назарий, будто отвечая на её мысли (или не будто?!), и тут же снова гаркнул: — Чё мужа-то оставила на улице?! Совсем бабы стыд потеряли — уж и добытчик в дом да работяга им не по нраву!
«Детки» робко, но вопросительно глянули на ошарашенную Анюту. Ответить она не успела, да и не сумела и счастье, что в комнату заглянула недовольная Агния.
— Дядя, ты опять орёшь! Может, чуть потише, а?
А в следующий миг косматая ящерица соскользнула с плеча Назария на стол — «детки» с криком отшатнулись от неожиданности — и вцепилась в прыгнувшего ей навстречу Барсю. Громадный мохнатый клубок с рычанием и визгом шлёпнулся на пол. «Детки» с воплями прыгнули на кровать Веры, а Назарий, совершенно спокойный, нагнулся и за шкирки поднял и буквально отодрал друг от друга драчунов. Впрочем, за шкиряк он поднял Барсю. Ящерице не повезло — её прихватили за лохматый хвост. После чего Назарий всё так же спокойно бросил Барсю на раскладушку Павла — та с грохотом подпрыгнула, а ящерицу поднёс к своим глазам. Анюта, обалдевшая от происходящего, решила, что он сделает странному зверю воспитательное внушение, но Назарий заорал прямо в узкие глаза ящерицы:
— Цыц — я сказал! Договорились же! Чего лезешь, куда не просили?!
— Анна Сергеевна, — вполголоса сказала Агния, — пойдёмте в зал.
— А как же… — растерялась та.
— Назарий побалуется в роли учителя и тоже вернётся. И не обращайте на него внимания. Он всегда орёт. — Агния за локоть вывела из комнаты оглядывающуюся на комнату и на «деток» хозяйку квартиры и ещё тише сказала: — Пусть Назарий вас не смущает. Орать он всегда будет, но обычно среди этого ора бывают по-настоящему золотые слова. Насчёт Михея он нам уже всё, что надо, сказал, вот и переключился на детей. Но не бойтесь за них. Вера и Павел скоро поймут, что он не страшный. Хотя пару ласковых он и им уже ввернул.
— А что за животное у него на плече? — шёпотом поинтересовалась Анюта.
— А, опять из подпространства тварь притащил. Будет экспериментировать! — отмахнулась Агния. — Мы уже привыкли. Правда, вне своей лаборатории он обычно их редко прогуливает. Но, видимо, эта вот тварь из более или менее приемлемых для приручения, вот он с собой и захватил.