В этот момент с треском распахнулась дверь, и в комнату вплыл кругленький аккуратно одетый человечек с напомаженными волосами.
— Ужин для Его Величества!
«Его Величества?» — взгляд метнулся к Рою.
Он ведь… не был ни Маттиасом, ни Шедаром, ни Ксеоном.
— Крысиный король, — хмуро пояснил он, — слыхала, небось?
Дани почувствовала, как на шее все туже и туже затягивается несуществующая удавка. Слышала ли она? Конечно. И когда жила на улице, и раньше, когда еще была под присмотром тетки. Много чего говорили об этом человеке с тысячью лиц: и то, что он может сбежать из любой тюрьмы, и то, что способен ограбить любой дворец. Но самыми частыми были, конечно же, рассказы о том, кого и как казнил Крысиный король, и чьи кишки развешаны по ограде того или иного особняка.
— Ох, цыпленочек, — он вздохнул, — какая ты еще… маленькая и невинная. Не надо много думать. Просто ешь.
Перед Дани поставили блюдо с тушеной капустой и кусками свинины.
— Ты уж прости, — сказал Рой, — пирог твой по земле поваляли. Ты ешь, а потом я тебя домой провожу. И с собой еды дам, простецкой, уж не взыщи…
Дани подцепила ложкой кусок свинины. Пахло просто изумительно. Как же давно она не ела!
— Спасибо, — пробормотала она с набитым ртом, — спасибо вам, Рой.
— Найдешь, как отблагодарить, — он криво ухмыльнулся, — везучий цыпленочек…
Рой в самом деле взялся провожать ее до дома, но его жилище Дани покидала с завязанными глазами. Ведь никто не должен знать, где на самом деле обитает Крысиный король. Некоторое время они шли, и Рой придерживал ее за плечи, направляя и подсказывая, где лестница, где порог, а где просто яма. Потом он снял повязку, и Дани поняла, что они уже неподалеку от главной городской площади. Отсюда до ее дома было рукой подать.
Стояла глубокая ночь. Приморозило, под ногами хрустел ледок, а с неба срывались редкие снежинки. На улицах было пустынно и тихо, и Дани казалось, что они с Роем совсем одни в этом мире. Душа рвалась на части от непонятной грусти, глубокая тоска пустила крепкие корни, оплела сердце. И Дани вспомнила — «Я очень, очень устал. Помоги мне, Данивьен Ардо. У меня… больше нет никого. Только ты, моя жена».
«Почему ты не отпускаешь меня? — Подумала она, обращаясь к той тьме и небытию, где должен был находиться Аламар Нирс, — а если не отпускаешь, то и возвращался бы…»
Нос защипало от внезапно набежавших слез, и Дани торопливо вытерла уголки глаз. Ей очень не хотелось, чтобы Рой заметил ее жест, но он все же заметил.
— Тоскуешь по своему мужу, да, цыпленок?
Она кивнула. Толку-то отрицать очевидное. И сказала:
— Мне почему-то кажется, что он где-то рядом.
Рой помолчал.
— Как он погиб?
— Я не видела, — вздохнула Дани, — мне сказали, что он умер.
— То есть, мертвым ты его не видела, — уточнил Рой.
Она покачала головой.
— Знаешь, цыпленочек, я не хочу давать тебе пустую надежду, но бывает и так, что люди ошибаются.
Надежда все же взметнулась в душе, рассыпалась пузырьками игристого вина.
— Вы думаете, он жив?
— Я ничего не думаю, — Рой помолчал, — я лишь говорю, что если ты сама не видела его тела, то возможно… всякое.
— Но его, скорее всего, растерзали механоиды, — пробормотала Дани, — я не смогу найти…
И умолкла. Ощущение Аламара сделалось совсем тяжелым, давящим. Казалось, обернись — и увидишь черную фигуру за спиной. Она потрясла головой. От таких наваждений становилось немного страшно, и Дани начинало казаться, что она попросту сходит с ума.
Они перешли дорогу и остановились перед особняком с горгульями.
— Куда дальше? — мягко спросил мужчина, озираясь по сторонам.
— Мы пришли.
— Ого! — он усмехнулся, — да ты у нас богатенький цыпленочек? Не шутишь? Это в самом деле твой дом?
— Мне его купил муж.
Дани погладила чугунные завитки калитки, толкнула ее — та легко отворилась. Прикрыв глаза, Дани несколько мгновений прислушивалась, пытаясь почувствовать свой живой домик — и наконец ощутила невесомое, теплое касание. Невидимые пальцы гладили ее лицо, зарывались в растрепанные волосы.
«Я пришла. Прости, что задержалась».
— Какие чудовища, — Рой указал на горгулий, — слушай, цыпленок, а можно мне заглянуть? Дико любопытно посмотреть, как живут богатые люди этого города.
— Я не богатый человек. Завтра утром я пойду работать, чтобы было что поесть, — усмехнулась Дани, — пойдем, покажу тебе свой дом.
Она взяла Роя за руку и повела за собой. Он шел молча и как будто чего-то опасался, то и дело бросал нервный взгляд на застывших горгулий.