— Плавать? А раньше не умел?
— Дома речка была по колено, где там плавать? Я в Тороке первый раз увидел столько воды, даже не поверил сначала, что такое бывает.
— А не морских? Крылатых драконов видел?
— У Дижан-Байларского хана был боевой летающий дракон. Бурый. Не очень крупный, но огнем жег — будь здоров. Всю голову сломали, пока придумали, как с ним справиться.
— Придумали?
— Придумали, куда деваться, — говорит Ивар, смотрит мне в глаза, потом долго молчит. И внутри что-то сжимается. — Ты пойдешь со мной?
Он твердо знает, что я откажусь. Это мечта. Просто мечта.
— Почему ты не уйдешь туда без меня? — спрашиваю я.
Он хмурится, на скулах двигаются желваки.
— Не могу. Я поклялся служить лорду Олттару.
— Вот видишь, — говорю я, очень стараюсь, чтобы вышло легко. — Ты тоже не можешь.
— Не могу, — тихо отзывается он.
Глядит мне в глаза. Ради меня он готов совершить невозможное. Готов на все. А я…
Огнем вспыхивают щеки. Становится стыдно за себя, за свою нерешительность, и обидно одновременно. Я даже пытаюсь сесть, подняться, но Ивар не отпускает.
— Подожди, — говорит он. — У нас еще есть время.
Его губы горячие… он уже целует мою шею, и грудь и живот… прикосновения обжигают и кружится голова. И нет в мире ничего, кроме нас двоих. Никаких проблем и сложных решений.
— Я очень-очень тебя люблю, — шепчу я.
Часть 1
Ведьма для ловчего
Глава 1
Все началось не так и не там.
Помню, два месяца назад мы сидели с Мишкой в кафе.
Словно в другой жизни.
Помню…
Пучеглазый дракон задумчиво таращился на людей, сидящих за столиками. Дракону, пожалуй, было скучно: люди как люди, сколько ни таращся, ничего нового не высмотришь. Кажется, если бы я вдруг сейчас взяла да разделась и начала голышом танцевать на столе канкан, дракон бы даже глазом не моргнул. Тоска же. Хотя, голышом канкан не танцуют…
По шее дракона, из-за уха вниз, бежала трещина, старательно замазанная краской.
— Ты счастлива?
— Что? — я вздрогнула.
Мишка примеривался съесть очередную сушину с тунцом, уже в соус макнул, и смотрел на меня совсем как тот деревянный дракон. Странно так смотрел.
— Ну, скажи, ты счастлива? — переспросил он.
Сегодня утром мы подали заявление в ЗАГС.
— Да, счастлива.
Дракон покосился на меня, кажется, неодобрительно.
Счастлива. Разве не этого я хотела?
Мишка отправил сушину в рот, принялся жевать. Я вздохнула. Поняла, что вечер начинает меня тяготить. Хочу домой, в тишину, в кроватку, и спать, свернувшись калачиком… Одна. Но просто так уйти не очень вежливо, пожалуй. Сегодня такой день…
Я поковыряла вилкой салатик.
Слева над нами работал телевизор, показывали какого-то бородатого дядьку, который бросил все и уехал жить в Сибирь. Продал квартиру, новенький внедорожник, продал свое дело, а теперь выращивает капусту в огороде, и был весьма счастлив. Говорил, наконец-то обрел душевный покой.
— Ты бы смогла так? — Мишка кивнул в сторону телевизора.
— Что?
— Все бросить.
— Зачем мне все бросать?
— Ради душевного покоя, — Мишка весело ухмыльнулся.
— Вряд ли, — сказала я. — А ты?
— Я готов поехать куда угодно, если ты поедешь со мной. Ты поедешь?
Никуда он не поедет, понимала я, это только слова. Если я вдруг соглашусь, если вдруг захочу и потяну его в леса, то сразу окажется, что у него работа, кредит за машину, аллергия и вообще плоскостопие, куда ему ехать? Не желаю же я его смерти? Конечно, не желаю.
Да нет, дико все это.
На словах мы все готовы на подвиги.
— Не говори глупости, — отмахнулась я.
Мишка вздохнул в ответ, съел еще одну сушину.
— Так и знал, — сказал он, все еще улыбаясь, но только голос стал другим. — Ань, скажи, когда ты переедешь ко мне?
— После свадьбы, мы же договорились, — мне страшно не хотелось начитать этот разговор по новой. — Миш, я что-то так устала, просто ужас. Я поеду домой. Хорошо?
— Я уже почти доел, сейчас пойдем.
— Миш…
— Хорошо, — он пожал плечами. — Иди, отдыхай.
— До завтра. Не обижаешься? — я чмокнула его в щечку.
Он вяло хмыкнул, что должно было обозначать: «нет, все нормально».
А я действительно очень устала, у меня был тяжелый день. Хотелось тишины.
На пороге обернулась. «Нет, я не счастлива», — шепнула дракону. Он и не сомневался.