- Что?! - в один голос воскликнули эспер и ведьма.
- Это приказ, - отрезал мужчина.
- Но господин Доминик, как я должен жить, вот с этой, в одной квартире? - взмолился Лайт.
- Это приказ.
Эспер молчал. Тоже самое делала и ведьма. Оба пытались переварить произошедшее.
- Квартира - стрём, - вынесла вердикт девушка, оглянув квартиру охотника на ведьм.
- Я твоего мнения не спрашивал, - отрезал юноша. - Спать будешь на диване в гостиной.
- А я надеялась, что ты мне свою кровать отдашь.
- Много чести, - огрызнулся эспер. - Сюда иди, - он дернул девушку, разворачивая её к себе. На шее щёлкнуло украшение. - Амулет, который не даст тебе самовольничать. Попробуешь снять - ударит током. Попросишь кого-то снять - ударит током обоих. Уйдешь от меня дальше радиуса действия амулета - ударит током. Мне не понравится твоё поведение - ударит током. - ответил он на вопросительный взгляд. - Если я забыл что-то упомянуть - узнаешь на практике.
- Какая же ты тварь, - процедила она сквозь зубы.
Эшли развернулась на пятках, подхватила сумку и исчезла в дверном проёме. Лайт тихо последовал за ней. Пройдя в гостиную, Морген оценила будущее место обитания. Жить можно, могло быть и хуже.
- Я поверить не могу, что ты подчинился этому приказу, - произнесла она, распаковывая вещи. - Бред же. Парень и девушка...Нет, - горькая усмешка, - ведьма и охотник на ведьм должны жить вместе. Звучит как очень тупой анекдот.
- Я это и без тебя знаю. А теперь, будь добра, закрой рот и веди себя как мышка. Я ненавижу посторонний шум, - он подошёл ближе и навис над, теперь уже, сожительницей. - И особенно тебя, - с этими словами Лайт развернулся и ушёл в свою комнату.
- Псих, - сказала Морген пустоте и продолжила разбирать вещи.
Через полчаса скудное содержимое сумки расползлось по выделенному уголку. Пару книг покоились на верхних полках, нижние же заняли вещи. Пучки трав тихонько висели на стенах возле самой кухни. Планировка квартиры в точности совпадала с той, в которой она жила и вещь, которая больше всего раздражала девушку была прямо перед ней. Кухня, соединённая с гостиной. Всё, как на ладони. Открытое пространство, раздражающее Эш.
- Как же всё бесит, - прошептала Морген и провалилась в сон.
Проснулась она уже к вечеру от запаха готовой пищи и звона посуды. Лайт шаманил у плиты, что-то помешивая и иногда пробуя на вкус. Волосы были собраны в маленький хвост на затылке, а передние пряди, выбивающиеся из прически, заколоты. Небесно-голубой фартук и закатанные рукава рубашки. Он придерживался правил во всём, за что брался. Такие обычно самые проблемные, по крайней мере так считала Эш.
Она продолжала молчаливое наблюдение за новым соседом. Тот готовил уверенно, а запах пищи был так божественен, что невольно текли слюнки. Изящный, словно из хрусталя, юноша наблюдал, не отрывая взгляда и не отходя от плиты ни на шаг. В каждом движении и вздохе чувствовалась грация. Явно сын из богатой семьи, у таких в крови способность хорошо держаться. И именно такие становятся примером для подражания.
- Долго наблюдать будешь? Иди есть, - холодно произнёс эспер.
Молчаливая слежка была замечена.
Ведьма неохотно встала с дивана и потирая глаза, медленно поплелась к столу. В белых тарелках дымилась паста. Поспешив снять пробу, Эш обожглась. Заметив это, Лайт усмехнулся уголками рта.
- Не торопись, еда ещё горячая, - позлорадствовал юноша. В ответ получил короткий гневный взгляд.
Ужин прошёл молча, никто не проронил и слова. Как только тарелки опустели, охотник забрал их и молча пошёл мыть, девушка же плюхнулась на диван. Подложив руки под голову, она сверлила взглядом потолок.
- Было вкусно, - услышал Лайт сквозь шум воды и звон посуды. Он удивленно повернул голову. - Подумала, что тебе нужно знать, - пожала плечами ведьма. Ошеломлённый эспер молча вернулся к мойке.
Больше за этот вечер никто не произнёс ни слова.
Утро началось со стакана холодной воды, вылитой прямо на лицо. Морген вскочила, попутно вспоминая все известные ей ругательства. Протерев глаза, она увидела пару голубых, словно камни аквамарина, которые скрывал прищур улыбки. Он наслаждался.
- Завтрак стынет.
Унылая овсянка кляксой расползалась по тарелке. Рассерженная и облитая девушка взялась за ложку и долго рассматривала пишу. Вид у неё был так себе, но еда могла быть хуже, а вода холоднее, поэтому глупо было воротить носом. Лайт отметил, что пусть и не сразу, но она съела кашу, не поморщившись, хоть та и была пересолена. Специально, конечно.
После приёма пищи посуда мигрировала в раковину, в ожидании мытья, а студенты разбрелись по комнатам, готовясь к новому учебному дню.