— А ты, значит, собираешься встретить старость в тепле и довольствии? Рассчитываешь на благодарность тех, кому служишь? Ну и кретин! Выкинут они тебя в грязь и холод, как только у тебя кончатся силы им прислуживать. Сомневаешься?
— О! Так у вас самый настоящий идеологический спор! -В голосе бородатого слышалось неподдельное уважение.
— Не твоё дело! — крикнул ему поэт.
— Заткни фонтан! — рявкнул лакей.
— В случае если клиент передумает, аванс не возвращается, — предупредил беззубый.
— Не волнуйся, — сказал ему Лютик. — У таких, как он, если деньги заплачены, отрабатывать придётся. Он за лишнюю монету удавится.
— Ах ты!.. — взвыл лакей.
Поэт подумал, что вот сейчас-то его точно начнут бить. Ему захотелось закрыть глаза, но он не успел. Увидел, как со стороны базара из-за поворота вышел Райдо.
Для того чтобы оценить ситуацию, подмастерью хватило одного взгляда.
— Развлекаетесь? — спросил он, приближаясь. — Не в том месте, позвольте заметить.
— Это почему? — спросил бородатый.
Он шагнул навстречу Райдо. Мгновением позже рядом с ним оказался неприметный. Теперь Лютика держал лишь беззубый.
— Чем оно плохо, это место? — снова спросил бородатый.
Проходя мимо лакея, подмастерье на него даже не взглянул. Его интересовали лишь наёмники. Остановившись напротив них, он ответил:
— Тем, что вы оказались на моем пути.
— А нам на это плевать, — заявил бородатый. — Хочешь сыграть в благородного защитника?
— Почему бы и нет? — послышалось в ответ. — Тем более что вы имели глупость выбрать объектом забавы моего знакомого.
— Ах вот как? — бородатый зловещё ухмыльнулся. Он извлек из-под полы короткую узловатую дубинку, быстро двинулся к Райдо. Его напарник был полностью уверен, что защитник поэта бросится наутёк. Он даже промедлил, кинулся в атаку не сразу. Это всё и решило.
Бородатый успел только замахнуться. Райдо саданул ему кулаком в челюсть и тут же, крутанувшись на месте, с силой впечатал противнику в живот локоть, сбил дыхалку. Да настолько удачно, что бородач выпустил из рук дубинку. Подмастерье успел поймать её в воздухе. И тут же врезал по колену как раз подоспевшему неприметному.
Дубинка, видимо, была утяжелена свинцом. Наёмник упал как подкошенный, взвыл белугой. А Райдо вновь повернулся к бородатому, почти без замаха ударил его по руке. Громко хрустнула кость, и наёмник, прижав целой рукой к животу покалеченную, кинулся прочь.
— Я вас сейчас! — крикнул Рейдо, оглядывая поле боя в поисках противников.
Не с кем уже было драться. Беззубый с бородатым бежали. Неприметный ковылял прочь, постанывая и хватаясь за забор.
И всё-таки по части драки мой спаситель не профессионал, отстранённо подумал Лютик. Не ощущалось в его движениях отработанности, достигаемой бесчисленными тренировками. Драться ему приходилось не раз, но схватка не является смыслом его жизни. Напор и скорость реакции, вот что позволило ему сейчас победить. Ну, ещё и везение. Наёмники недооценили противника, а когда поняли, какую совершили ошибку, было поздно.
Поэт вдруг осознал, что всё ещё стоит, прижавшись спиной к забору. Отодвинувшись от него, он вспомнил ещё об одном участнике схватки. Её вдохновителе. Не было его. Словно бы испарился, и даже непонятно, в какой момент.
— Ну и чутьё... — пробормотал поэт.
— А не приходило ли тебе в голову взять и уехать из города? — спросил подмастерье, внимательно разглядывая дубину. — Учти, от тебя так просто не отстанут.
Скептически хмыкнув, он перекинул оружие через забор и скрестил руки на груди.
— Не могу, — сказал Лютик. — Я должен дописать балладу. Должен, понимаешь?
— Даже если тебе при этом проломят голову?
— Не проломят.
Поэт поднял с земли лютню и внимательно осмотрел. Она оказалась целой.
— Зачем тебе баллада? — поинтересовался Райдо.
— Это моя работа. Думаю, я для неё родился. .
— И каждый должен делать свою работу?
— Именно. Не будет удачи тому, кто пойдёт против натуры.
Подмастерье улыбнулся.
Правильная мысль. Однако я оказался здесь, поскольку шёл по делу. А времени остаётся всё меньше. Вечером будь в корчме, там договорим.
Поэт смотрел ему вслед, пока тот не скрылся за поворотом.
7
Графоман, — пробормотал Лютик. — Точно — графоман.
Он в сердцах скомкал исписанный полностью с обеих сторон лист бумаги, швырнул его в угол. Горка там набралась уже приличная.