Задержим.
Единым движением свободной от перчатки руки Геральт освободил пристегнутую к боку помповуху. Высунулся и выстрелил в самого проворного, прямо в грудь. Того отшвырнуло на менее проворных. Словно доминошки попадали, когда одну кто-то ненароком толкнул…
На какое-то время они попрячутся, нет сомнений.
В трубе и впрямь нашлась лестница из металлических скоб. Внутри трубы!
Даже с помповухой наперевес, которую некогда было пристегивать, ведьмак едва ли не взлетел к далекому светлому пятнышку над головой.
Труба возвышалась над кровлей цеха метров на пять. Как раз когда Геральт перебросил одну ногу через край, слабенький свет, что пробивался внизу через лаз, кто-то заслонил. Заглянул то бишь. Пальнув для острастки еще разок, чтоб не особо висели на пятках, ведьмак сиганул на крышу. В трубе бесновалось не желающее затихать эхо выстрела.
В полете ведьмак заметил, что совсем рядом с цехом проползают уже знакомый локомотивчик и новенький кран на прицепе.
«Не пойму, – успел подумать Геральт, – везет мне сегодня или не везет?»
И кубарем покатился по крыше. Разумеется, в нужном направлении. Тело ныло, но встал ведьмак с очередного кувырка и, не замедляясь, помчался к краю крыши.
До крана было даже ближе, чем от будочки до котла. Кто-то из наружного охранения бестолково пальнул в небо, а Геральт из последних уже сил обезьяной перемахнул с крана на крышу локомотива, ворвался в кабину, наставил на ошарашенного орка ружье и ласково приказал:
– Жми, милый!
Тот поднажал, ибо спорить с аргументами нежданного гостя машинисту было попросту нечем. А может, и было чем, да не под рукой, а тут ствол тебя буравит, причем такой здоровенный ствол, что хрущ залетит, как в дупло…
Незадолго до тупика – не то того самого, у склада, где вся сегодняшняя чехарда и началась, не то с виду неотличимого – Геральт велел машинисту прыгать. И даже помог. Ощутимым пинком под тощий зад. На этот раз к тупику локомотив вырулил первым, с разгону сшиб легкую полосатую поперечину, испуганно завывая, взрыхлил холмик земли, прогрохотал по асфальту…
И прорвал-таки первую преграду – проволоку-колючку, намертво застряв лишь на взрыхленной полосе у самой стены.
Перепрыгнуть через стену со лба чуть накренившегося локомотива смог бы и не ведьмак.
Так или иначе, с территории завода удалось убраться.
Все-таки это был именно тот склад и тот тупичок. Чуть в стороне чернел при дороге обугленный остов «Деснухи», виднелась безобразная просека; группа зевак, живых пятнадцать, как раз осматривала ее минуту назад. Но теперь все глядели в сторону ведьмака.
Наверное, он неважно выглядел с окровавленной головой, перепачканный разной дрянью, с ружьем в руках. И еще нужно было успеть скрыться в глубине квартала, пока не подоспеют стрелки из-за стены.
Он успел. Как успевал всегда и везде. Потому что был ведьмаком.
Техник Римас заявился ближе к вечеру, когда уже стемнело.
Семен и Сход Развалыч дневное появление ведьмака встретили со сдержанным ошеломлением, которое, впрочем, быстро прошло. Помогли раны и порезы промыть и попшикать на них из целебного ведьмачьего баллончика, который Геральт извлек из своего рюкзачка. Одежду почистили при помощи местной щетки и порошка «Сухая стирка», за которым Семен мигом сгонял в ближайший магазин.
У Сход Развалыча давно сложилось впечатление, что в ведьмачьем рюкзачке-шмотнике размером не больше детского портфеля помещается гораздо больше всякой всячины, чем можно предположить с первого взгляда.
Так оно, несомненно, и было.
Приведя себя в относительно божеский вид, ведьмак жадно поглотил приготовленный Сход Развалычем обед и завалился отдыхать.
А вечером, в медленно льющихся к небу сумерках, у ворот в гаражи стало светло от галогенных фар.
К пятачку перед боксом и надстройкой, где обитал старый кобольд, один за одним подруливали автомобили. И какие! «Князи», «Даймлеры», «Фринзы» и даже один несуразно длинный «Линкольн». Небось, этого автомонстра специально выписывали из-за океана, из Большого Нью-Йорка. Киевских автомобилей не было ни единого.
Заклацали отворяемые дверцы, из машин слаженно полезла свита. Все как на подбор – мордастые, крутоплечие, настоящие гренадеры. Потом и технику дверцу услужливо отворили. Будто он сам не мог…
Геральт предупредительно вышел из комнаты, где валялся на стопке матрасов, но спускаться с приступочка не стал. Облокотился на перильца и с интересом воззрился на технарскую делегацию.
Техник в упор глядел на него снизу вверх, при этом ничуть не тушуясь.