Но только наши тени! Третьего нет.
«Вы можете сделать это на почте, сэр. Но, боюсь, сегодня уже слишком поздно. Почта здесь закрывается в обеденное время. Голдспи - маленькое место, понимаете? “
Шаги теперь были очень близко, и внезапно мне показалось, что я чувствую слабый сладкий запах. Что-то вроде гнилостной вони, смешанной с соленой водой, запахом водорослей и влажного песка и чем-то еще, неопределимым. И похолодало заметно.
Немного быстрее, чем я хотел, я собрал свои деньги, положил большую часть в портфель, а остальные неопрятно запихнул в карманы пиджака.
Затем я позволил себе упасть в сторону, вот так, без малейшего предупреждения и даже не моргнув глазом, чтобы показать, что я заметил опасность. Я ударился о плечо, перевернулся и мощным прыжком поднялся на ноги. В мгновение ока я отступил на несколько шагов, добрался до укромного угла и встал, слегка наклонившись и расставив ноги. Моя левая рука взмахивала портфелем, как щитом, а другая рука молниеносным движением ослабляла серебряную ручку моей трости. Фольга, которая была в нем спрятана, сама прыгнула мне в руку. Острая как бритва сталь образовывала передо мной сверкающий смертельный барьер.
Однако она не от чего могла меня защитить.
Прилавочная по-прежнему была пуста. Единственными живыми существами, которые были в нем, были я и кассир, кассир, который теперь смотрел на меня широко раскрытыми в недоумении глазами и тщетно пытался подобрать слова. Его взгляд метался между мной и тем местом, где я был несколько секунд назад.
«Сэр …» - сказал он неуверенно, - «могу ли я спросить …»
Я проигнорировал его, внимательно прислушался и громко вдохнул. Шаги прекратились в тот момент, когда я бросился в сторону. Странный запах все еще ощущался, но это было не что иное, как слабое дыхание первоначального запаха. Нет, мы снова остались одни. Что бы ни подкралось ко мне, этого не было.
«Я думал, что … слышу шаги», - уклончиво ответил я. “Позади меня.”
“Шаги? Здесь? - Выражение лица кассира снова изменилось. Теперь он думал, что я совершенно чокнутый. Но по моему опыту, лучшая ложь - это всегда та, которая максимально приближена к правде.
«Ты должен быть осторожен, понимаешь?» - сказал я с улыбкой. «В конце концов, я ношу с собой много денег». Я медленно опустил фольгу, положил ее обратно в футляр и снова завинтил ручку. Мой отец носил трость за поясом, и я воспринял ее скорее как память о нем, чем из практических соображений. Оружие было явной ошибкой. Его можно было мгновенно вытащить в экстренной ситуации, но собрать его обратно было почти невозможно. Мне потребовалось три минуты, я один раз порезал большой палец, сломал ноготь и, в глазах кассира, вероятно, навсегда превратился в дурака.
Наконец-то я спрятал оружие под плащом. Кассир смотрел на меня с каменным лицом, но, конечно, было нетрудно догадаться, что творится у него за лбом. Как можно быстрее я поднял купюры, выпавшие из кармана, когда я прыгнул, написал свое имя на квитанции и поспешил из здания банка.
Только когда я вернулся на улицу, я почувствовал, насколько затхлым и плохим был воздух в банке. Я сделал несколько глубоких вдохов, сделал несколько шагов от низкого деревянного здания и обернулся.
На мгновение мне показалось, что я заметил быстрое, суетливое движение за витриной магазина. Но это впечатление прошло прежде, чем я смог полностью в этом убедиться, и все, что я увидел в высоком, частично окрашенном оконном стекле, было моим собственным искаженным отражением.
Я покачал головой, нервно провел рукой по глазам и повернулся назад; слишком поспешно, как я понял.
Я пошел дальше, с любопытством огляделся и нашел магазин, о котором банковский служащий упомянул через дорогу. Он был на удивление большим. Витрины его магазинов были забиты всевозможными вещами и товарами, а над дверью висела любовно нарисованная вручную вывеска с надписью:
Leyman - всевозможные продукты
Я все еще колебался. Все во мне побуждало сразу же вернуться в отель и к Баннерманну. Но с другой стороны, мне нужна была свежая одежда - я не мог ожидать, что люди будут относиться ко мне по-доброму, когда я буду бегать, как бродяга, - и вести себя как сумасшедший.
Плотно засунув портфель под левую руку, я вошел в магазин, осторожно закрыл за собой дверь и огляделся. Несмотря на то, что две из четырех стен окружали витрины от пола до потолка, комната была плохо освещена. Окна были забиты товарами до последнего дюйма, и они тоже были забиты грязью.
Как и в банке, магазин был пуст, что могло быть временем суток, но меня это немного поразило, учитывая его размер и тот факт, что это был единственный магазин в округе.
Я ждал. Через некоторое время на деревянном фальшполе надо мной послышались шаги, затем кто-то громко загрохотал вниз по лестнице, и мгновение спустя узкая дверь в задней части магазина распахнулась, и в комнату вошел Лейман. Во всяком случае, я предположил, что это был он.
Он подошел ко мне, остановился в двух шагах от меня и какое-то время смотрел на меня с почти наглой откровенностью. Затем он профессионально улыбнулся на своем толстом лице. «Что я могу сделать для вас, сэр?» - спросил он.
«Мне … нужен новый костюм», - ответил я. «И вообще новый плащ».
Лейман еще раз окинул меня взглядом, которым, казалось, оценивал как мой размер, так и мое финансовое положение. Похоже, он не любил ни одного из них.
«Рискуя обидеться на меня, сэр, - осторожно начал он, - но я бы почти сказал, что вам нужен совершенно новый комплект оборудования. Однако это будет недешево “.
Я кивнул, сунул руку в карман жилета преувеличенно небрежным жестом и бросил на прилавок перед ним пригоршню скомканных пятифунтовых купюр. “Этого достаточно?”
Выражение лица Леймана внезапно изменилось. «Конечно, сэр», - поспешно сказал он. “Какая одежда -”
«Что-то крепкое», - перебил я. «Я уезжаю завтра и планирую одеться соответствующим образом в Лондоне».
«Что-нибудь практичное для поездки», - кивнул Лейман, заметно прохладнее. Он зарегистрировал чаевые. «Думаю, у меня есть кое-что для тебя», - он заколебался, закусил губу и огляделся. Затем он подошел к одной из своих полок, немного огляделся, ворча про себя, и, наконец, вернулся с целой охапкой рубашек, брюк и платьев-комбинаций. «У меня наверху куртки и пальто, сэр», - сказал он, без суеты передавая стопку одежды мне в руки. «Тебя не так часто спрашивают, понимаете? Но вы можете потратить время на то, чтобы примерить эти вещи, пока я пойду на склад. Здесь раздевалка. - Он начал было оборачиваться, но снова заколебался и кивнул мне на руку. «Простите, сэр … вы повредили большой палец».
Я проследил за его взглядом, кивнул и поспешно убрал руку, чтобы не размазать кровью чистую одежду. Порез, который я сделал себе в банке, все еще кровоточил; не очень сильный, но последовательный.
«Просто так …» Лейман замолчал и застенчиво улыбнулся. “Вы понимаете.”
«Конечно», - ответил я, засунув большой палец в рот. Теперь, когда я заметил рану, я тоже почувствовал боль. На самом деле, довольно отвратительная боль. Порез должен был быть глубоким.
«Без обид, сэр», - нервно сказал Лейман. «Но от пятен крови очень трудно избавиться». Не дожидаясь ответа, он повернулся и ушел.
В тот момент, когда он закрыл за собой дверь, я почувствовал запах гниения.
Это был просто запах, на грани того, что можно было ощутить, но мои чрезмерно возбужденные нервы отреагировали на него, как облако чумной вони.
Я развернулся, сбросил часть одежды и автоматически потянулся за пистолетом.
Но я не закончил движение.
Магазин был пуст. Хотя он был забит до битком набитых полками и торговыми прилавками, негде было спрятаться, чтобы вместить человека. Я был один.
И все же я чувствовал, что за мной наблюдают. Это было не то мимолетное чувство не-одиночества, которое у вас иногда возникает, когда кто-то находится с вами в комнате без вашего ведома, а абсолютно определенное количество знания. Кроме меня в комнате был еще кто-то - кто-то или что-то - и это что-то приближалось.
Я слушал, но слышал только стук собственного сердца и шаги Леймана, грохочущие где-то над моей головой. Только запах стал сильнее.