— А ты думал у нас в крепостях сидят целые группы алхимиков с чародеями на пару и бадяжат нам элексиры?
— Нечего смеяться, откуда же мне было знать? — надулся Антоан.
— Не обижайся, я просто пошутил. Лучше иди и притащи завтрак, вытяжку из бессмертника очень легко передержать, я не могу сейчас отвлечься. — примирительно ответил ведьмак, устремляя всё внимание на жидкость, бурлящую в одном из причудливых сосудов и конденсирующуюся через трубку в другом.
— Завтрак, даже не рассвело ж ещё?
— Правда? — Вернер поднял наконец голову и его зрачки, бывшие до того размером с необрезанный медяк, быстро сузились до вертикальных линий. — И правда, хм, тогда поспи. Сегодня будет трудный день.
Во второй раз бард проснулся от лучей солнца, пробившихся в немного раскрытые ставни. Вернер закончил приготовления элексиров и тоже сидел внутри амбара, с задумчивым лицом полирую серебрянный меч. Он уже был одет в свою куртку с кольчужными вставками и поясом, но латы пока покоились рядом на сене.
— Доброе утро. — зевнул поэт- Ты уже готовишься к бою?
— Пока нет. — угрюмо покачал головой Вернер- Дикие ликантропы лунарные существа, сомневаюсь что решатся напасть при дневном свете. Солнечным днём, как сегодня, они видят хуже.
Бард встал и подошёл к окну, на подоконнике стояли четыре бутылочки причудливой формы. На кажной из них болталлсь по маленькой бирке с надписью. "
Ласточка, гром, пурга, волчье масло" прочёл он надписи.
— Иди найди жратвы. — буркнул ведьмак, заметив как бард внимательно рассматривает бутылочки.
— А что будет с человеком если он это выпьет? — проигнорировал Вернера поэт, вертя в руках склянку с "громом"
— Ласточка тебе кровь прямо в венах свернёт. Либо копыта откинешь, либо останешься овощем на всю жизнь. Гром ускоряет сердебиение, насыщает кровь, делает мышцы сильнее. Но это у ведьмака, у тебя вызовет смертельную аритмию, или инсульт, от повышения давления в артериях. Пурга…
— Я понял, понял. — поспешил остановить его Антоан, ставя бутылек на место.
Вернер сегодня был особо хмурым. Даже когда бард принёс две миски овсянки на молоке с каплями мёда сверху, ведьмак съел лишь несколько ложек.
— Ты плохо выглядишь, переживаешь из за боя? — обеспокоился Антоан
— Конечно. — кивнул Вернер- Мне предстоит драться с весьма опасными чудищами. Да ещё и с волчьими мордами, курва их мать!
— Не знай я тебя, решил бы что ты волков боишься.
— А ты и не знаешь. Ибо я, и правда, их очень не люблю. — ведьмак помрачнел ещё сильнее.
Отставил миску с почти нетронутой кашей и начал быстро навцеплять на куртку пластины лат.
Закончив с ремешками и завязками, повесил на спину ножны с серебряным мечом и шагнул за дверь не сказав ни слова. Бард, решив что сейчас не самое лучшее время надоедать ведьмаку, спокойно доел обе порции и довольно потирая живот вышел на улицу.
День был неприятный. Небо хмурилось черно-серыми клубами туч, прохладный ветер забирался под одежду, а комары озверели пуще прежнего. "Август вступает в свои права" подумал Антоан, плотнее запахивая дублет.
Вернер нашёлся на том же месте, какое прежде измерял шагами. На поляне уже висело на вкопанной в землю жерди чучело из разных трав. Ведьмак критически осматривал его, рядом крутился явно взволнованный Киприн.
— Ну так как, мэтр, всё путево смастерили?
— Нормально, вереск в сердце положили?
— Да, конечно, вереск в сердце, вербену, всё как вы сказали! — Антоан заметил что у солтыса мелко дрожат руки.
Вернер кивнул, велел Киприну собрать народ и уводить в сторону тракта.
— Если… Когда я разберусь с тварями я выйду самый высокий холм и подам сигнал факелом, это будет значить что теперь в деревне безопасно. Если сигнала не будет Уводи людей, в двух днях на север есть другое село, идите туда.
Киприн согласно закивал.
— Ты- резко повернулся к поэту ведьмак- пойдёшь с ними. И не смей спорить! — добавил он видя выражение лица Антоана.
Несколько последующих часов в Селках царила суматоха. Кметы собирали пожитки поценнее, дети плакали и цеплялись за материнские подолы, не понимая куда и зачем они уходят, старухи причетали, а Киприн носился по округе покрикивая, ругаясь и охаживая нагайкой особо упертых болванов, отказавшихся покидать дома. Спокоен был только ведьмак, или хотел казаться спокойным. Он сидел на краю деревни, рядом с плетеным чучелом, вглядываясь в мрачную стену леса.
Колонна селковских двинулась в полдень, на телеги погрузили скарб и ревущих ребятишек. В первую запрягли деревенских кляч, вторую поменьше пристягули к Горбунку, а за перекладины остальных ухватились особо крепкие мужики. Здоровенный ведьмачий жеребец совершенно не годился в качестве тягловой лошади. Исполин мотал мордой, не давал накинуть на себя сбрую, а особо рьяного умельца укусил до крови.