— Рядовой Строгов, ты что несёшь? Какой бой⁈ — прорычал он.
— Ну, к примеру, такой же, как вчерашний в горах. Лейтенант, может, ты чего-то не понял, но нас реально там едва всех не положили — напомнил я. — Капустин, ты думаешь, это так, было небольшое приключение, о котором потом девочкам в Союзе можно рассказывать? Уверяю тебя, здесь в Афгане, всё только начинается. И кто-то из парней, слушающих магнитофон в палатке, домой может вернуться грузом двести.
— Строгов, ты чего нагнетаешь? Какой груз двести?
— Обычный такой груз, в цинковых гробах. Если раньше не встречал, желаю и дальше не сталкиваться.
Я видел Капустина насквозь и знал, что он точно не упёртый козёл. Просто молод и порывист. Думает, что умён не в меру и иногда тянет одеяло на себя. Короче, нормальный взводный с обычными амбициями и перспективами.
— Откуда ты про всё это знаешь? — спросил он.
— Знаю. Потому что сам не раз собирал груз двести и писал письма матерям погибших бойцов — неожиданно для себя признался я.
— Кто ты?
— Лейтенант, тебе лучше не знать. А если я вынужден буду когда-нибудь честно признаться, то знай, всё пошло по одному месту, и пора хвататься за автомат — предрёк я. — Ну так что, Капустин, может позволишь пацанам немного расслабиться? Разумеется, без спиртного и приступов несанкционированной дедовщины? За порядком я ночью лично прослежу.
Молодой лейтенант явно не хотел давать слабину, однако я ещё в прошлой жизни выяснил, во мне люди подсознательно чувствуют скрытую угрозу. Некоторых мужиков это пугает и заставляет пойти на обострение, но чаще всего разумные особи мужского пола благоразумно отступают. Если честно, побеждать безоговорочно в этом явно неравном ментальном противостоянии не хотелось, и потому я решил смягчить напор.
— Товарищ лейтенант, кстати, я вам здесь положенный трофей забыл передать.
С этими словами я вытащил из вещмешка один из оставшихся кинжалов и сунул в руки Капустину.
— Вот возьмите. А насчёт магнитофона, здесь не как в Союзе, этим добром на каждом углу местные торгуют. И если меня будут часто отправлять на выезд за территорию аэродрома, то я и вам со временем привезу.
Моё обещание охладило пыл лейтенанта. Вместо никому не нужного обострения, Капустин вытащил блестящий клинок и принялся рассматривать кривое лезвие.
— Хорошо, я разрешаю послушать музыку после отбоя, но, если услышу, что сделали слишком громко, приду и аппаратуру заберу — пообещал Капустин. — И, кстати, Строгов, я как раз тебя искал. Помнишь, ты заходил к связисткам. Так вот, они узнали насчёт появления у роты транспорта и попросили к ним вечером привести штатного водителя.
— Так это вообще без проблем. Я прямо хоть сейчас готов — согласился я.
А по дороге к панельной двухэтажке, моё подсознание совершенно внезапно охватило смутное беспокойство. Привыкнув доверять подобным сигналам, я остановился и принялся всматриваться в сумрак, окружающий взлётную полосу. Подсвеченный редкими фонарями, периметр аэродрома, со всех сторон окутывала тьма. И мне показалось, что само пространство снаружи начало неуловимо изменяться.
Скрытая угроза распространялась со стороны заснеженных пиков, наползая и захватывая реальность. Из-за этого тело начало содрогаться от холодных уколов, вызванным проявлениями потусторонней энергии.
Сразу стало понятно, что это как-то связано с аномальным разломом. Среагировав, я попытался потянуться к обтекающим меня потокам энергии, но они на зов не откликнулись. Помогли те крупицы, что я сумел украсть у остановившегося Капустина. Они позволили оценить окружающее пространство особым зрением. И то, что я увидел в расступившемся сумраке, мне не понравилось.
В том направлении, откуда нашу группу вернул МИ-8, горизонт пересекала едва заметная трещинка. Судя по ощущениям, именно от неё надвигалась волна бессознательного беспокойства. Почувствовав, что это далеко не всё, я резко обернулся и увидел ещё одну трещину, прямо сейчас проявляющуюся над горами в стороне столицы Афганистана, города Кабула.
И в этот миг я осознал, визуальные эффекты, это проявление чего-то большего. И только отсутствие информации, мешает понять, чего именно.
— Строгов, ты чего завис? — спросил Капустин. — Пошли. А то нехорошо получится, если связисток придётся будить.
Отложив на потом обдумывание новой вводной, я кивнул лейтенанту, и мы потопали дальше. А буквально через пять минут, на пороге пункта связи, нас встретила рыжая девчонка.
— Товарищ лейтенант, как же вы вовремя пришли. Пожалуйста, помогите мне отнести отремонтированный дальномер в диспетчерскую вышку.