Некроманты, как и прежде, посылали по рядам золотоликих воинов свои тёмные стрелы, а закованные в золотые кандалы, синекожие маги, отвечали на это цепными молниями.
На воде ситуация изменилась. Корабли-крепости отступили к береговой линии и сбившись в деревянные островки, сцепились с сотнями чёрных галер, не пропуская их в акваторию видневшихся портов.
Несколько таких островков превратились в огромные кострища и ярко полыхали. Остальные продолжали сражаться. Но судя по продолжавшим прибывать галерам с нежитью, участь флота золотоликих была предрешена.
Пока нежить занимается добиванием кораблей-крепостей, но совсем скоро галеры ворвутся в акваторию портов, и мертвецы начнут высаживаться на многочисленных пристанях. Там их путь преградят каменные форты с башнями и невысокие стены, прикрывающие деревянные пригороды огромного города. И только после этого дело дойдёт до крепостных стен.
Почувствовав, что меня дёргают за рукав, я среагировал на жестикуляцию спутницы и посмотрел на небо. Там тоже продолжалась битва двенадцати полубогов с трансформирующимся тёмным существом.
Появившийся в самом конце просмотренного ранее морока, тринадцатый полубог, с тёмной аурой вокруг головы, теперь тоже участвовал в противостоянии, но на чьей он стороне выступал, я с ходу понять не смог.
Тринадцатый стремительно перемещался из одного в другой край небосвода. Держался подальше как от двенадцати воинов, так и от монстра. При этом он не пользовался энергетическими копьями и пылающими мечами. Не пользуясь силовыми атаками, он упорно расставлял в небе призрачные преграды, блокирующие удары сторон и мешающие им перемещаться.
Зачем он порождал эти лабиринты, было решительно непонятно, ведь преграды разрушались, после нескольких энергетических ударов воинов и едва могли сдержать на несколько мгновений, натиск трансформирующегося монстра. Как мне показалось, тринадцатый мешал всем и вносил сумятицу в происходящее.
Чаще всего, на его попытки вредительства, противоборствующие стороны не обращали внимание, но иногда кто-то из сиятельных воинов не выдерживал и лупил по нему ослепительным разрядом. Тварь его тоже не щадила и пыталась поймать, мгновенно отрастающими щупальцами или накрыть облаком выпущенных игл.
В самые критические моменты тринадцатый превращался в призрачный сгусток и исчезал, но потом опять появлялся на горизонте.
На какое-то время, боевой танец высших сил в небе, поглотил всё наше внимание. Но потом на мосту начались события, заставившие сконцентрироваться именно на них.
В какой-то момент некроманты перестали метать призрачные стрелы в строй золотоликих и затянули заунывную песню, от которой мой затылок начало обдавать ледяным сквознячком. И в тот же миг, над наступающей толпой нежити, начал сгущаться сумрак. А уже из него, появляться извивающиеся в пространстве отростки, сотканные из потоков истинной тьмы.
Местное солнце пыталось бороться с этим непотребством. Его лучи прижигали тёмные отростки насквозь, но их появлялось всё больше и больше. Моё зрение позволило увидеть, как некроманты высасывают энергию из тел, поверженных нежитью, золотоликих и усиливают силу сотканного заклятья.
А в тот момент, когда отростки тьмы образовали подобие кокона над мостом, по ушам ударил душераздирающий треск. И в тот же миг из темноты буквально прорвалось ссохшееся тело пятиметрового гиганта. Как только он ступил на мост, за его спиной начало появляться подобие призрачного плаща, надёжно прикрывающего костлявую нежить от солнечных лучей.
Новый персонаж навис над рядами золотоликих воинов, и не обращая внимания, на бьющие по его тёмной ауре, цепные молнии, принялся выплёвывать незнакомые слова, словно прокрученные магнитофоном задом наперёд. При этом он яростно жестикулировал, дирижируя невидимым оркестром.
Едва оно начало плести заклятья, попавшая под влияние умертвия нежить, заметно ускорилась. Зомби безумно завопили и один за другим начали взбираться на головы собратьев. Они кидались в стремительные атаки, волна за волной, накатывая на ряды золотоликих. И в этот миг я заметил, как некоторые из них первый раз дрогнули.
Заметавшись, воины попытались покинуть строй, и те, кому это удавалось, прыгали в воду с моста.
Уловив подозрительное движение совсем рядом от себя, я инстинктивно схватил Гадюку, и в этот момент понял, что она тоже попала под влияние голоса костлявого умертвия и готова сигануть с моста. Зажав девушке уши, я прижал её к себе.