— Это рядовой сверхсрочник, Строгов Гена. Прикомандирован к девятой гвардейской роте в качестве механика-водителя. А конкретно, к первому отделению второго взвода. Полетит с нами за речку. Старший сержант Кривоносов, принимай бойца. — Сделав объявление, лейтенант повернулся ко мне. — Строгов, а ты не стой столбом, давай вливайся в дружный коллектив. Моим разведчикам лишняя пара рук точно лишней не будет.
Особого энтузиазма по поводу меня в глазах окружающих я не заметил. Чтобы побыстрее закончить со смотринами, пришлось скинуть бушлат и приняться таскать ящики вместе с остальными.
И разумеется, по закону подлости, первый с кем я столкнулся нос к носу, закинув на край кузова первый ящик, оказался тот самый ефрейтор, что недавно следил за конвоированием одинокого арестанта, через окошко плацкартного вагона.
Увидев моё лицо, он сощурился.
— Стоять, боец. Кажись, я тебя где-то уже видел.
— Может, в Воронеже? Я там часто десантуру на стрелковый полигон возил и обратно забирал.
— Не, в Воронеже я не бывал. Напомни, как там тебя звать?
— Гена Строгов — ответил я.
— А меня Колобков Иван. — Ефрейтор не принялся с ходу качать права и показывать, кто тут главный. Просто пожал протянутую руку и указал на штабеля ящиков. — А теперь Гена за дело. Боеприпас к «БМД-1» сам себя не загрузит.
Несмотря на декабрь, восточное солнышко в Ташкенте пекло безбожно. Так что в процессе погрузки мне пришлось воспользоваться примером других и скинуть ремень с кителем. Разумеется, на фоне десантников, облачённых в тельняшки, выданная мне бледно-зелёная майка-алкоголичка, начала сильно выделяться.
Из-за этого, на появление инородного элемента обратила внимание вся рота. Десантники начали коситься, а проходящие мимо офицеры и прапорщики, недовольно морщиться. Командир роты, этот перформанс тоже заметил. Мой затылок буквально почувствовал его появление и неприязненный взгляд. Потом я заметил, как капитан недовольно покачал головой, и услышал, как он подозвал проходившего мимо старшину роты.
Мигом среагировав, я попытался поймать флюиды выделяемой десантниками энергии, чтобы попробовать вызвать теневика. Хотелось с помощью своего двойника подслушать, о чём говорят капитан со старшиной. Разумеется, в том, что беседуют про меня, я был уверен изначально. Моё страстное желание заставило призрака появиться. Правда, буквально через секунду он растаял, не успев нырнуть в спасительную тень от ближайшего грузовика. В результате мне пришлось остаться в неведении.
Зато во время перетаскивания ящиков, я слушал трёп десантников и познакомился с личным составом второго взвода. Судя по поведению, все собравшиеся здесь, кроме старшего сержанта Кривоносова, прослужили в десантуре ровно год.
Из-за этого играть в дедовщину было не с кем. Парни дружно таскали ящики, а замкомвзвод Кривоносов их подгонял.
Я узнал неформальные клички почти всех. Ничего необычного, Татарин, Дуплет, Макар, Колобок.
Последнему не нравилось, что его называют Колобок, и он не откликался. Но остальным было пофиг.
Когда погрузка боекомплекта и иного имущества подразделения завершилась, пришла пора грузиться личному составу. Я и ещё восемь десантников, во главе со старшим сержантом Кривоносовым, забрались под тентованный кунг «Газ-66» и устроились на лавках. А буквально через пятнадцать минут шишига тронулась и заняла своё место в отъезжающей колонне.
Как я подметил ещё во время погрузки, в отделении собрались весьма крепкие и подкаченные ребятки. И хотя моя физическая форма была на пике, я среди десантников выглядел крепким середнячком. Само собой, это меня вполне устраивало.
В пути до военного аэродрома, находящегося в городке Чирчик, мы провели больше двух часов. И за это время я будто снова очутился в знакомой армейской атмосфере. Десантники трепались между собой и немного нервно обсуждали, что их ждёт за речкой. Личный состав отделения показался мне слаженной структурой.
Ко мне парни относились почти никак. Оно и понятно, технически, я вроде как из иерархической цепочки солдат, призванных на срочную службу, уже выпал, заимев статус сверхсрочника. Но если посмотреть с другой стороны, в войсках дяди Васи я зелёный новичок. Можно сказать, почти дух. К тому же парни явно не понимали, почему к отделению разведки прикрепили левого механика-водителя.
Немой вопрос во взглядах проявился ещё сильнее, когда на небольшой остановке колонны, состоявшейся из-за проколотого колеса головной машины, под тент забрался старшина роты и протянул мне голубой берет с тельняшкой.
— Майку свою чмошную сейчас же переодень. А берет спрячь в вещмешок. Тебе разрешено его носить, только строго на построениях — отдав приказ, старшина зыркнул на десантников. — Чего зенки вылупили? Личное распоряжение командира роты. Капитан не хочет, чтобы этот турист выделялся.
Озвучив объяснение, старшина выпрыгнул из кузова. Я же, положив тельник с беретом на ящики, и принялся раздеваться, под весьма неодобрительные взгляды десантников. Ох, если бы парни знали, сколько я в прошлой жизни подготовил таких, как они к службе в спецподразделениях? И хотя прыжков с парашютом, у меня за все годы служения родины в прошлой жизни, накопилось меньше сотни, десяток из них были произведены в боевых условиях. Причём чаще всего над территорией государств, не являющихся дружелюбными Российской Федерации.
— Рядовой Строгов! — внезапно рявкнул старший сержант Кривоносов. Как раз в этот момент я стянул солдатскую майку и потянулся к тельняшке. — Турист, право носить всё это, надо сначала заслужить. Оно, конечно, начальству виднее, да и для общего вида роты наверно правильно. Но только теперь знай, Гена, всё это выдано тебе большим авансом. А пока ты для нас всех останешься левым Туристом.
После озвученного предупреждения и выдачи нового погоняла, под тентом тронувшейся с места шишиги зависла тишина. Честно, я не знал, стоит ли как-то отвечать, но в этот момент на помощь пришёл ефрейтор Колобков.
— Ген, это чо за лютая зверюга, тебя так на куски рвала? — спросил он и, включив фонарик, осветил затянувшиеся шрамы, оставленные на теле сначала когтями «вампирши», а потом волколаков. Конечно, в своё время доктор Кац неплохо постарался и многое убрал, но оставшееся было отлично видно в сумраке кунга. А в сочетании с давно зарубцевавшимися ранами на шее, длинные шрамы на боках, груди и спине, создавали ужасную картину.
— Да это так, следы одной старой автомобильной аварии — соврал я и, воспользовавшись моментом, натянул тельник на покрытый шрамами торс.
Как мне показалось, этот ответ не удовлетворил ефрейтор Колобкова, но он не стал дальше педалировать тему. Остальные тоже промолчали. А после того, как я наделся и уселся на край лавки, колонна разогналась и продолжила путь по маршруту. Десантники перестали на меня глазеть и занялись своими делами. И только взгляд Колобкова продолжал с периодичностью в полминуты сканировать подозрительного прикомандированного.
Глава 8
За речку
6 декабря 1978 года.
Узбекская ССР.
Аэродром Чирчик.
Выпрыгнув из-под брезентового кунга на бетонку, я осмотрелся. В своей реальности мне приходилось бывать множество раз на военном аэродроме, расположенном в Чирчике. Правда, это происходило на несколько лет позже нынешних событий. Обернувшись на триста шестьдесят градусов, я сначала не заметил никаких особых изменений, но потом вспомнил о длинных военных складах за периметром. Похоже, их начнут строить чуть попозже.
— Турист, чего встал как столб? Боеприпас сам себя не разгрузит.
Неожиданное понукание, появившегося рядом ротного писаря, заставило начать двигаться. И снова я таскал ящики вместе с остальными десантниками отделения. Правда, теперь, скинув китель афганки, я перестал выделяться.
Наблюдающий за мной из кабины грузовика писарь, заметил обновку в виде тельняшки. Выскочил с явным намерением что-то предъявить. Но тут же был встречен старшим сержантом Кривоносовым. Не знаю, что он ему сказал, но соглядатай командира роты покраснел словно помидор и вприпрыжку направился к группе офицеров, которым в этот момент нарезал задачу командир роты.